на ней: «Так будет не всегда».
А через несколько месяцев мне, как хорошему мастеру, неожиданно поручили руководить строительством первой виллы на этой стройке. Сын мой, наконец-то, взялся за ум и занялся своим делом, дочь я удачно выдал замуж и она стала хорошей женой и матерью, а супруга моя, видя, что я снова начал хорошо зарабатывать, оказалась очень заботливой, я ею очень доволен.
И вот, спустя некоторое время, я вновь повстречал того старика. Он опять сидел на той самой пыльной дороге в своих лохмотьях, скрючившись от бремени лет, и медленно перебирал восточные четки правой рукой, на указательном пальце которой сияло на солнце старое, покарябанное медное кольцо. Он смотрел вдаль своими морщинистыми, сильно слезящимися и подслеповатыми глазами и одному Господу было известно, о чем он думал в тот момент.
– Приветствую тебя, мудрый старец, – поздоровался я. Мы с ним вновь завели беседу, правда, не столь длинную, как в первый раз, поскольку свободного времени у меня уже не было. Но я успел поведать ему о своих переменах:
– У меня всё наладилось с Божьей помощью. Что ты мне сейчас посоветуешь? – спросил я его, улыбаясь. Старик же, посмотрев мне в глаза, тихо сказал:
– Табличку ту не снимай с двери. И помни, ничто не вечно под луной! – взгляд его вновь устремился куда-то вдаль, словно он из глубины веков ожидал появления самого царя Соломона, чтобы передать ему свое сияющее на солнце потертое кольцо, которое делает грустных людей весёлыми, а весёлых – грустными своей мудрой надписью «Всё проходит. И это тоже пройдет»…
Зодчий смотрел в спину уходившему Леонардо, а сам, вздохнув, подумал: «Вот так всегда – я утешаю людей словами, которые порой самому хотелось бы услышать».
* * * * * * *
В праздник Благовещения, 25 марта, во Флоренцию, или Фьоренцу, как ее тогда называли, что означало «цветущую», на двух лошадях верхом въехали два всадника – человек средних лет и молодой. Первым был нотариус Флорентийской Республики сэр Пьеро, рядом ехал его сын, четырнадцатилетний красавец Леонардо, перед глазами которого стоял прощальный взгляд заботливого дяди Франческо, стоявшего у дверей отчего дома.
Леонардо с первых же минут своего пребывания в новом, очаровавшем его своим видом городе, стал жадно вдыхать его воздух, насквозь пропитавший его улицы и архитектурные шедевры. Да, это был не тот маленький Винчи с двумя достопримечательностями – замком герцогов Гуиди, контролировавших Тоскану в 12 веке, и церковью Санта-Кроче в центре городка, что соревновалась в высоте и великолепии с древним замком. Здесь, во Фьоренце, все завораживало его взгляд – Домский собор, колокольня Джотто, капелла Пацци, дворец Медичи, дворец Ручеллаи, дворец Питти – у молодого Леонардо кружилась голова от этих чудес зодчества и архитектуры.
Здесь жили и создавали свои бессмертные творения Донателло, Брунеллески, Учелло и Альберти! В городских мастерских ни на минуту не смолкал шум наковален и не прекращалась