С другой стороны, теперь ему придётся возвращаться домой за своими бумагами. А так же – идти в банк, на собрание жильцов, напиваться в баре, и …
Ф поднял осколок кирпича, вознес его перед собой чуть выше лица, глубокомысленно прищурился и, помолчав несколько секунд, театрально вопросил:
«О, откуда ты пришел, незнакомец, мой мир пошатнувший?»
Несколько капель шлепнулись на большой и широкий азиатский лоб Ф.
Жить иначе
(все имена вымышлены, любые совпадения случайны!)
––
У Фиктора была очень простая фамилия – Колбаченко-Двунос. Он считал, что это слишком просто и тривиально. Мучился, полагая, что фамилия какая-то слишком уж очевидная, лишенная загадки. Наверное, и жизнь будет складываться подобным путем – скучно, предсказуемо, смешно… Потом уж Фиктор решил, что это такое, видимо, его призвание, и таково у него предназначение – жить так, как дано ему свыше. И на том успокоился. Но фамилию на всякий случай немного усложнил. Решил называться Двунос-Колбачебос. Для этого он сымитировал потерю паспорта, и при заказе нового изменил фамилию. Но Фиктор был слишком честный, чтобы так сильно соврать. Он решил сделать более правдиво – прорезал дырку в заднем кармане штанов, сунул туда паспорт, и отправился целенаправленно гулять пешком. Он очень долго ходил по улицам, старался ходить пружинящим шагом, чем привлекал внимание прохожих. Но паспорт все никак не желал выпадать из кармана и теряться в жидкой грязи улиц. Когда Фиктор был обессилен и притащился домой, паспорт все еще был на месте. Бедняга был в ярости. Он швырнул злосчастный документ в окно. И быстро задвинул штору.
Через три минуты в дверь постучали.
– Фить, ты паспорт потерял…
Это была Афина, знакомая Фиктора. Местная красавица, тайно влюбленная в него, мечтавшая выйти за него замуж и носить желанную фамилию Колбаченко-Двунос.
Ну да ладно о ней. Фиктор изобразил благодарность, выполнил то ли поклон, то ли реверанс, и принял испачканное в неиссякаемой уличной слякоти удостоверение своей личности из грустных ладоней Афины. Затем Фиктор, пока еще Колбаченко-Двунос, стал искать другие способы избавления от паспорта. Один из них, в конце концов, сработал. Этот способ отличается чрезвычайной жестокостью, поэтому описывать его было бы негуманно.
Надо упомянуть, что имя так же казалось Фиктору досадной нелепостью. Почему, собственно, Фиктор?! Это похоже на банальную опечатку, халатно допущенную работниками паспортного стола. И тем, кто наверняка бы не мог узнать правду, Фиктор, протягивая руку, гордо рекомендовался – Фильтор!
Когда Фиктор, добившийся своего, шел домой с новым паспортом в руке, он понял, что очень сглупил. Раз менял фамилию, мог бы поменять заодно и имя! Имя-то поменять забыл! Внезапно радость и удовлетворение сменились апатией и унынием. Он остановился, как-то весь поник, и, что называется, повесил нос.
"Все беды в моей жизни из-за нелепых желаний!" –