сдачу выдавай не торопясь. Кофе ведь стынет, ждать никому не охота, а деньги на кофе вроде как общие, оставить немного не жалко. Так что здесь на чай могут дать сразу рублей сто. Вот так по копеечке, по копеечке, к вечеру, глядь, получится рублей пятьсот. То есть половина того, что ты заработаешь официально.
С 13–00 до 15–30 в окошко не постучался ни один покупатель. Сидеть было ужасно скучно. Сперва я просто смотрел на улицу, а потом попробовал почитать новости на телефоне, но сеть ловилась плохо, и я плюнул.
После 17–00 люди поехали домой с работы, и торговля снова оживилась. Такого ажиотажа, как утром больше не было, но двадцать с чем-то чашек я все-таки сварил. Один чудак попросил добавить ему в эспрессо тыквенный сироп. Пахло от напитка так, будто в его кофе кто-то сварил пельмени.
К 19–30 поток иссяк окончательно, и я стал понемногу сворачиваться. Вымыл стойку внутри и снаружи ларька. Пересчитал оставшиеся бумажные стаканчики и упаковки сахара. Разложил по кучкам мелочь (ее обязательно нужно оставить, чтобы было чем выдавать сдачу завтра с утра). Казалось, будто запах кофе пропитал каждую пору тела, и еще болела спина.
В 21–00 я запер ларек, закрыл грохочущие ставни и только тут вспомнил, что за целый день так и не перекусил. Впрочем, устал я так, что есть совсем и не хотелось. В голове стучалась только одна мысль: больше на эту работу я ни ногой. Никогда! Ни за какие коврижки!
Простояв за стойкой тринадцать часов подряд, домой я доковылял в полностью разобранном состоянии. Дверь открыла жена. Она посмотрела на меня, сказала, что выгляжу что-то не очень, и спросила, не сварить ли мне, такому плоховыглядящему, чашку кофе?
– Нет! – почти вскрикнул я. – Что угодно, но, пожалуйста, только не кофе!
Как я был контрабандистом
Стал вытаскивать руку из тесного кармана, запутался, с силой дернул и в результате уронил дорогущий телефон прямо в лужу. Телефон грустно мигнул монитором и сдох. Денег быстро купить такой же у меня не было, а жить совсем без телефона не хотелось. И в этот момент кто-то из приятелей подкинул гениальную идею: съездить за телефоном в Финляндию. Именно так для меня началась карьера контрабандиста.
Лет пятнадцать тому назад вокруг каждой станции метро шумели торговые городки: десятки, а может быть и сотни ларьков. Сегодня прилегающие территории стерильно пусты, а всю торговлю продуктами питания контролирует пять-семь крупных торговых сетей. Лет десять назад на частном извозе мог подзаработать любой владелец авто, – сегодня рынок поделен между несколькими крупными компаниями-перевозчиками. Даже какая-нибудь книжная или газетная торговля, обогащавшая некогда десятки частных коммерсантов, и та давно уже перешла в руки всего трех-четырех игроков.
Крупные и сверх-крупные акулы капитализма повсеместно вытеснили мелкую рыбешку. Но совсем рыбешка не исчезла – частные проныры просто отыскали себе какие-то иные водоемы. Например, стали возить через границу продукты из соседней Финляндии. Люди, объяснявшие мне