в старом грязном болоте, коим значился город.
Не то, что сейчас. Цветастое загляденье.
Не считая жуткого «Пенисного кольца со штопором-закруткой» и Дома Матери.
***
Киев раньше напоминал дряхлую прокуренную грымзу. Сосуды дорог в изломах и трещинах. Покосившиеся дома, как видавшие виды, подгнивающие зубы. А небоскребы в центре имели вид побрякушек, не столько необходимых, сколько ради моды – раз в других городах есть, то и в Киев нужно. Грымза боролась со своим естественным оволосением, безжалостно сравнивая с землей парки и скверы.
А все потому, что населяли город люди тупоголовые и примитивные. Они не понимали, не любили, не ценили его. И вместо того, чтобы быть милой и добродушной бабулькой, город был придирчивой и ворчливой грымзой.
***
Исторические сведения я почерпнул из папиных бесед. Он любил рассказывать о прошлом. Но еще больше он любил напоминать о теперешнем положении вещей.
Папа не упускал случая повторять, что на сегодняшний день любая беременная баба вместо выпуклого пуза может с таким же нагло-отрешенным видом носить пояс шахида.
По статистике, из ста беременных баб рожают около сорока. Рожают, понятное дело, девочек. У некоторых через неделю-вторую случается самопроизвольный выкидыш. И это еще считается везением.
У второй половины беременных случается так, что начиная примерно со второго месяца – плод вдруг погибает. По до сих пор не выясненным причинам.
И всегда выходит так, что плод этот – мужского пола.
– Насколько мне известно, – говорил папа, – те бабы не предъявляют никаких претензий по поводу того, что носят в животе мертвого зародыша. Не бегут сломя голову к акушеру-гинекологу в Дом Матери. Не жалуются на судьбу. В определенный момент они перестают вообще что-либо делать. А вот с ними, наоборот, уже можно делать все что захочется. Лучше всего, конечно, – это удобрять ими почву.
Какой бы папа ни был историк, но язык не поворачивается назвать его культурным и воспитанным представителем эксклюзивного мужского рода.
Часть третья. Оковалок
***
Если вышло так, что все мужчины одним махом переселились на другую планету, могу себе только представить, с каким злорадством они бы предвкушали фиаско женщин. Ставших вдруг независимыми и беспомощными.
По логике событий – фиаско неминуемое.
Но, спрашивается, с каких это пор женщина стала существом логичным и последовательным?
Цивилизация не пришла в упадок. Женщины очень быстро сообразили, что отныне задаривать и покупать их некому. Вместо оружия, машин и техники мировое производство переориентировалось на совершенно другие потребности. Магазины битком набили всякой дрянью – косметикой, парфюмерией, шмотками и бижутерией. На поверку – Золотой век феминизма оказался возможен только после практически полного истребления мужчин. И слово «практически» здесь очень важно, потому что крайне показательно, чтобы один да остался.
Смотрел, обалдевал и