Женщины посмотрели на нее осуждающе, а мужчины с интересом, и когда ее спросили, не поторопилась ли, быть может, беспорядочный секс с несовершеннолетними – не лучшее лекарство от тоски, к тому же карается законом, так что стоит поискать другое, учительница, достав последние анализы, показала метастазы в печени и костях, а потом, тихо, едва слышно, добавила, что со вчерашнего дня ей пришлось увеличить дозу обезболивающих, и все замолчали, опустив глаза, и каждый подумал, господи, хоть бы меня это никогда не настигло, умоляю, только бы пронесло, пожалуйста. Другая женщина, владелица сети быстрого питания, лет сорока с лишним, с короткими, еще неотросшими после химии волосами и вырезанными яичниками, вытащила из нагрудного кармана фотографию мальчишки из сиротского приюта, которого усыновит, как только соберет все нужные документы, а их требуется немало, и почему только раньше не понимала, что в жизни главное не карьера, черт бы побрал эту карьеру, а дети, маленькие, беззащитные создания, свои или чужие, какая разница, ведь дети – это жизнь, а там, глядишь, и мы как-нибудь за ними проскочим. Худощавый мужчина с вырезанной из правого легкого пятисантиметровой опухолью и метастазами в лимфоузлах, с быстрым, безжалостным раком, которым в мире заболевает миллион человек в год, крутил в руках сигарету, то и дело пытаясь прикурить, так что онкопсихологу, или психоонкологу, постоянно приходилось одергивать его, напоминая, что, во-первых, здесь не курят, а во-вторых, ему нельзя, а мужчина, пожимая плечами, говорил, что после больницы вернулся на работу, в фирму, которая продает ванны и душевые кабины, и лучшее, что придумал, это не менять своих привычек, так, словно не болен, выкуривать пачку в день, утром готовить омлет, три яйца, молоко плюс сыр, по дороге к метро выпивать кофе, купленный в кофейне по акции кофе с собой дешевле на тридцать процентов, на работу приезжать к девяти, в офис, расположенный на территории бывшего завода, с вылинявшим советским плакатом на стене: борись за честь фабричной марки, с высокими пятиметровыми потолками, из которых торчали части конвейерных конструкций, с ржавыми остовами заводских машин, лежавших во дворе, словно останки древних животных, обедать в столовой, пропахшей подгоревшим луком и убежавшим молоком, в шесть отправляться домой, в переполненном метро, среди сотен тысяч возвращающихся с работы людей, вечером смотреть сериал, выпуск новостей и еще один сериал, выкуривать на ночь три сигареты и, заводя будильник на утро, ложиться спать. Думаю, рак приходит в бешенство от того, что я живу как прежде, словно его и нет, посмеиваясь, сказал мужчина и, сунув сигарету в рот, полез за зажигалкой, но, вовремя спохватившись, одернул руку, думаю, рак меня ненавидит даже больше, чем я его, одно только меня расстраивает, что в следующем году будет мировой чемпионат по футболу, а я до него не доживу. А вы, спросила врач его, пятого в группе, расскажите и вы о себе, как вы решили изменить свою жизнь после диагноза, и, запнувшись, сверилась с записями, громко добавив, что у него рак простаты
