последнего шанса»
– Куда я попал?
– Нет, не так… КУДА Я ПОПАЛ?!!
– Еще громче – ВОТ ЭТО Я ПОПАЛ!!!
– И не пил ведь вчера… и позавчера… И вообще я не любитель заглянуть в дно бутылки. Разве что иногда, по праздникам… Хорошего коньячку… Но об этом потом… Сейчас сделать морду лица кирпичом… То есть изобразить на ней, или нем (кирпиче!) профессиональную улыбку старшего менеджера банка «Восточный» – лучшего банка в мире, как утверждает моя непосредственная начальница Дарья Владимировна. Ну, ей-то – при ее зарплате – чего так не утверждать… Но это тоже потом. А пока… узнаю-ка я вот у этих парнишек, куда я действительно попал?… И что это за дувалы какие-то глинобитные высятся с обеих сторон улочки – кривой и пыльной, как мысли в моей голове.
Александр действительно стоял посреди улицы, какую прежде мог видеть разве что в старом фильме про революцию. Про ту революцию, которую часто вспоминали родители, и столетие которой так незаметно прошло несколько месяцев назад. В тех фильмах мелькали красные конники, гоняющие басмачей меж таких вот неприступных заборов (дувалов!). Сейчас в пыли барахтались два таких басмачонка. Кажется, пытались поделить какую-то грязную сумку. Ну, или разорвать ее пополам. Но скорее окончательно превратилась бы в утильсырье их одежонка – вон как яростно катаются детишки по улице. Которая, кажется, никогда не знала асфальта, или чего-то схожего с ним.
Толстый слой пыли, прокаленной солнцем, сейчас медленно оседал, и опять поднимался причудливыми облачками, уже почти достигшими Александра. Парня – всего такого чистенького, наглаженного. В темном костюмчике, белой рубашке и галстуке. И еще одном непременном атрибуте его работы – бейджике сотрудника банка «Восточный». Казалось, ему бы бежать подальше, чтобы не превратиться в такого же чумазого оборванца…
Неизвестно, что заставило его шагнуть вперед, в это пыльное облако. Александр очень удачно схватил малолеток за воротники курток, точнее толстых ватных халатов, которые действительно угрожающе затрещали в его ладонях. Единственным объяснением такого опрометчивого поступка мог послужить предмет спора – та самая сумка, которую с непонятной ему руганью и натужным сопением тянули каждый в свою сторону эти оборванцы. И даже, не сама сумка, а какая-то надпись, сверкнувшая на солнце разноцветьем замысловатой вязи. Надпись эта была выполнена бисером. Точно таким, какой Саша видел на стенах дома родителей. Такой вышивкой увлекалась его мама. Пара картин украшала и стены его холостяцкой квартиры (вот он какой – жених на выданье, с собственной квартирой на девятом, последнем этаже панельного дома… но и об этом потом!).
Где-то на самом краю сознания мелькнула мысль о том, что как-то слишком быстро он переместился к месту битвы «гигантов», и что не такие уж хилые на внешний вид пацаны в его руках весили совсем ничего. Так, что Саша практически не заметил тяжести, поднеся их чумазые физиономии почти вплотную к собственному лицу. Нет – не физиономии – морды! Самые натуральные морды интенсивно-зеленого цвета. Такие, словно их только что окунули по самую шею в тазик с зеленкой. Вместе с длинными шмыгающими носами, непропорционально большими ушами, и круглыми глазками, которыми они уставились на парня.
– Хотя…, – теперь уже не мелькнула, а закрепилась в сознании следующая мысль, – там скорее была целая ванна…
Пальцы незнакомцев, так и не отпустившие лямку сумки, тоже были зелеными; только более грязными, чем эти самые мордашки. И заканчивались они самыми натуральными когтями, которыми в пару мгновений можно было разодрать чье-либо лицо в кровавые лохмотья.
– Мое! Мое лицо! – заверещал внутренний голос, который уже был готов перехватить командование телом старшего менеджера.
Прежде всего руками, никак не желавшими отпустить воротники халатов, а потом (или даже в первую очередь) ногами – чтобы унести его куда-нибудь подальше от этой улицы, залитой солнечными лучами и мелкой пылью, уже успевшей покрыть Сашу толстым слоем до колен и подбиравшейся к приталенному пиджачку. Но ладони так и не разжались. Больше того – они еще крепче стиснулись на ткани, когда он разглядел внимательней лица парней. Больше всего поражали не их цвет, и не зубы, показавшиеся в двух ртах, когда те расплылись в широких улыбках. Точнее, это были не зубы, а клыки – все сразу, по тридцать два у каждого, а может быть, и больше. Гораздо сильнее поразило Александра, и заставило застыть в ступоре выражение этих лиц. Точно такое же он видел вокруг себя каждый день, с девяти утра до шести вечера; то есть полный рабочий день. И такое же выражение росло и развивалось в физиономии, которую он сам видел в последнее время в зеркале. Это были внешне очень доброжелательные, а на самом деле хищные и предвкушающие улыбки профессиональных менеджеров, вышедших на охотничью тропу. В тот момент, когда на нее же ступила нога жертвы. То есть потенциального клиента.
– То есть меня, – не менее хищно, но не так откровенно усмехнулся Александр.
Пацанята, видимо, что-то почуяли. Оказавшись на земле (точнее, на горячей пыли), они явно были готовы задать стрекача. Но пара слов, которыми они перекинулись,