Умничает или «порнушничает»? – спросила Настя, ища в магнитоле свою папку.
– Можно сказать, что умничает, – ответил Дмитрий, опуская задние стёкла в машине. – Вернее, умничаньем это не назовёшь. Но чушь прекрасную несёт. И у неё большие проблемы. Ты возьми, потом, почитай. Она так попирает детские сады, школы и институты, что неприятно подумать, что человек этим живёт. Материться, врёт и, одним словом, как я уже сказал, чушь прекрасную несёт. Больше всего неприятно то, что она на пустом месте грубит. Видимо, я для неё сейчас воплощение всех причин её неудач и неурядиц.
– Ну, а нормальное хоть что-то пишет?
– Да вообще ничего. Гонит на женщин, на мужчин, на секс, на мужей, на жён, на всех и на всё.
– Ну, знаешь, на том конце чата можно писать, что угодно.
– М-м-м, умная мысль, – с серьёзным видом попытался съязвить Дмитрий, блокируясь от Настиных шлепков по плечам, шее и голове. – Да, я понимаю, но ты же знаешь, я не на эти слова смотрю. Я же стараюсь разглядывать, что она скрывает. Она слова не даёт вставить, вот и бесит. Лучше скажи, о чём ты сейчас таком думала, раз на такие мои умные слова сделал такой глубокий вывод, – закончил он с улыбкой.
– А как её зовут? – проигнорировала последние слова мужа Настя.
– Вита. Виолетта – любовь до рассвета. – И снова последовала очередная серия шлепков.
– Её интеллект раскачало какое-то несчастье, и теперь способности к познанию и решению проблем у неё значительно шире, чем у среднестатистического человека. С её телом тоже не порядок, может очень толстая. Она просит у всех помощи, но и отвергает её от каждого, потому что не считает нужным спуститься с неба на землю за подачкой.
– Ты ещё хочешь с ней общаться?
– Для нас она никакого интереса не представляет, но да. Теперь да, хочу – самую малость. Мне необходимо дойти до проблемы. И, мне кажется, что я ей нужен.
– Ты всем нужен.
– Настя, ты же знаешь, мне надо то, чего у меня нет. А поэтому, всё просто – если в течении тысяч пяти слов с её стороны я не вынесу для себя, и не запишу, ни одной умной мысли, общению будет положен конец.
– Дима, я хочу тебя кое о чём попросить.
Они уже мчались в игровую.
– О чём?
– Я знаю, как ты к этому относишься, но можешь сходить к гадалке? Спроси у неё про меня, про себя, что угодно, только сходи, поговори с ней.
В другой раз Дмитрий может и разразился б лекциями по поводу шарлатанства, плутовства, да всякого рода абстрактной чуши, которую те несут своим доверчивым, а зачастую, отчаявшимся посетителям. Но тон Насти прозвучал как-то умоляюще. Да он и сам как-то беспокоился в последнее время неизвестно почему, и Настя, скорей всего, это чувствовала. Настроение в последнее время стало каким-то, если можно так выразиться, уязвимым, чего раньше за собой он никогда не замечал, более того, он всегда мог похвастаться