и нежно разговаривали друг с другом. Девушка никогда не видела их порознь, и, если бы не их внешний вид, вызывавший острые приступы брезгливости, их дружность могла бы восхищать. Такое несоответствие внешнего с внутренним вызывало у Али ощущение дискомфорта. «Опять они!» – с раздражением про себя воскликнула девушка, и, прибавив шагу, обогнала и оставила их позади.
Ёжась, обходя лужи и грязь, Аля дошла до остановки и влезла в автобус, быстро забившийся желающими работать и учиться в столь ранний, сырой, неуютный час.
– Передние!!! – заорала кондуктор. – Все сдали за проезд?! Задние!!!Передаем деньги!
«Какое счастье, – подумала Аля. – что я стою посередине». Очень не хотелось ей быть ни «передней», ни «задней». Подобные определения резали слух. «Вам задок, а вам передок!» – вспомнилась ей фраза из детства. «Сказка о том, как мужик гусей делил». Маленькая Аленька читала ее в сборнике с яркими и неприятными картинками. Художник всю барскую семью наделил уродливыми лицами. Особенно взгляд девочки раздражали барыни в неумеренно розовых нарядах. Мужик был красив, но как-то очень уж схематичен, а потому – не интересен.
– Девушка, Вы не выходите? – прервала воспоминания какая-то женщина из-за Алиного плеча.
– Нет, – ответила она, и ей пришлось выгнуться дугой от пяток до макушки, чтобы пропустить упитанное, как у барыни с картинки, тело дамы к выходу. Вернуться в исходное положение у Али получилось не сразу, так как женщина никак не могла достучаться до сознания парня, преградившего ей дальнейший путь. Его уши плотно закрывали наушники, глаза были устремлены на экран телефона, а толчки в бок он ощущал, видимо, как естественную давку. Отчаявшись, дама сумела ухватиться за проводок и извлечь наушник из одного уха попутчика. Тот ее, конечно, обматерил. Женщина хотела ответить, но автобус остановился, и сзади надавила толпа, которая вынесла замешкавшуюся на улицу.
– Маме своей так будешь отвечать! – всё-таки, успела та крикнуть с улицы, подкрепив своё замечание крепким словцом и погрозив кулаком в прогал открытой двери. Автобус поехал, двери закрылись, Аля, почувствовав себя пружинкой, выпрямилась. Парень, пробурчав что-то о ценности личного пространства и дороговизне телефонной фурнитуры, резюмировал свою речь замечанием, которое на культурном русском означало примерно – «Сама дура!», вернул наушник на место и вновь отключился от окружающей действительности.
Окружающее, действительно, не радовало. Вся эта толкотня, грязные окна, сам вид облезлого истрепанного салона, перебранки, вроде той, свидетелем которой ей пришлось только что стать, – всё это производило впечатление удручающее, и Аленька завидовала парню, который мог стоять, уткнувшись в свой экран, и ничего не замечать. Она же не могла читать в транспорте – ее укачивало. А музыку слушать боялась. Во-первых, так она могла попасть в ту же ситуацию, свидетелем которой сейчас