к ней. Он мог бы подбежать, и упасть перед ней на колени, и целовать ее там, где целовал ее водопад. Ее живот и грудь, ее губы. Но лишь дышать – вот все, что он сейчас мог. Желание высушило его рот, и он почувствовал, как напрягся каждый мускул его живота. Сияюще-серебристая вода блестела на ее коже. Она отбросила назад свои длинные черные волосы, и сверкающие капли дугой взметнулись вверх. Зачерпывая воду сложенными ладонями, она омывала сначала ноги, затем живот и, наконец, грудь; крошечные капельки срывались с ее сосков, затвердевших от холода, обратно в темную воду, бурлившую у ее ног. Водопад обрушивался на нее сверху, и она протягивала руки, чтобы обнять его, ловила ртом, чтобы ощутить вкус, выгибала спину, чтобы почувствовать его ледяное прикосновение на позвоночнике, между ягодиц, на бедрах. Она стояла под взглядами, направленными к ней с обеих сторон озера, где скрывались в зарослях отец и сын. Пока она отдавалась холодным поцелуям водопада, взгляд Джона Ламприера упал на родимое пятно на ее плече, но, прежде чем он успел его разглядеть, она повернулась к нему другим боком.
Алебастровая кожа, агатовые глаза, ее тело качалось от отца к сыну. Со своей стороны озера Шарль Ламприер видел все, что видел его сын. Все, кроме одной мелочи. Белое тело в черной воде и блеск капель, скатывающихся с ее кожи. И когда она повернулась, он увидел, как сверкающие капли разлетаются вокруг нее, как серебряная петля, поднимающаяся из озера. Он увидел черный треугольник внизу живота, ее груди и ее глаза, которые были еще черней. И пока ее тело поворачивалось перед ним, он увидел пятно, отметину, которая за секунду до этого мелькнула перед глазами его сына и которую тот не узнал. Но отец узнал ее, и горло его перехватило от ужаса, он понял, что перед ним знак, которого он боялся больше всего на свете, который горел в его душе с той же силою, с какой кто-то выжег его на белой коже. Разорванное кольцо, визитная карточка всего того, с чем он боролся. И тогда он понял, что его терпеливые, безликие враги перехитрили его, что все его усилия, и усилия его отца, и отца его отца снова ни к чему не привели. Сейчас ему будет предъявлен счет, и расплачиваться придется жизнью. Они нашли его. Еще мгновение он медлил на коленях, словно завороженный сознанием собственного поражения, затем выпрямился во весь рост, чувство протеста поднялось в нем и вылилось бессмысленным криком:
– Нет-нет! Не сейчас! Не здесь!
Затем он услышал свору. Он помертвел, крик замер в его горле, когда он понял, что это он был их добычей с самого начала. Но время для любых размышлений прошло.
Псы показались из-за кустов в сорока ярдах ниже по течению ручья, двигаясь быстро, низко стелясь над землей. Он взглянул на обнаженную девушку, которая теперь в упор смотрела на него, стоя в озере. Ее блестящие черные глаза погружались в него. Он приказал себе не бежать, храбро встретить все, что случится. Но сорвался с места, с бешеной силой сминая папоротники и кусты на своем пути, в то время как на другой стороне водоема, под покровом нависших деревьев, другая пара ног