стандартизированные, беспрекословно послушные исполнители, с четко определенным набором знаний и навыков. Одним словом, винтики, полностью подконтрольные «мастеру». Каждый необходим для функционирования механизма в целом, но в любую минуту может быть заменен точно таким же запасным винтиком.
«Именно людей с перечисленными выше качествами готовила японская система образования. В этих целях, начиная с начальной школы и кончая средней школой второй ступени, существовала система обучения по месту жительства, преподавание во всех школах было унифицированным. Усилия преподавателей были сосредоточены не на развитии у детей позитивных задатков, а на преодолении имеющихся у них недостатков. Как следствие, многие дети (и, в первую очередь, наиболее одаренные из них) превратились в стандартных людей, лишенных как достоинств, так и недостатков» (лекция 2002 г.).
Опять-таки я не возьму на себя смелость оценивать японскую систему образования по шкале «хорошо – плохо». Могу сказать одно: она потрясающе эффективна. Построение интеллектуального общества потребует от Японии нечеловеческих усилий именно потому что существующая система столь эффективна. Она полностью соответствует поставленной цели – поставляет в нужном количестве (в последнее время даже с избытком) винтики отличного качества. Описанный Сакаия тип – при наличии у него необходимого количества материальных средств – это еще и тип идеального потребителя. Только какое это имеет отношение к интеллектуальному обществу?
Превращения «японского духа»
Как известно, в прошлом японская элита, отвечая на внешние вызовы, стремилась сочетать «иностранную технику» с «японским духом». «Техники» сегодня у японцев и своей хоть отбавляй, а вот с фундаментальной наукой и интеллектуализацией общества дело обстоит не блестяще. Более того, японские интеллектуалы все чаще говорят о постигшем их «духовном кризисе» или «кризисе ценностей».
Вопрос национальной самоидентификации или осознания своей национальной сущности (англ, national identity[39]) является ключевым в процессе развития национального самосознания любой нации. Кто мы? Каково наше место в мире? Какова наша миссия? Эти «проклятые вопросы» существуют всегда. В каждую историческую эпоху национальное самосознание отвечает на них по-разному, и этот «ответ» является одной из главных характеристик эпохи.
Поражение во Второй мировой войне обернулось для Японии политическим, идейным и духовным крахом, тотальным кризисом национальной самоидентификации. Прежние идеалы рухнули почти все (за исключением императора, вера в которого тоже переживала кризис). Всё надо было начинать с нуля. Послевоенное «перевоспитание» Японии оккупационными властями, конечно, было не столь абсолютным, как в Германии, но тоже наложило ощутимый до сих пор отпечаток на национальное самосознание японцев. Им был привит не только «комплекс вины» за развязывание войны на Тихом океане (ныне на исключительной ответственности