предмет.
Моей любви верней и глубже нет.
Я к вам такой любовью воспылал,
что навсегда возможности лишен
любить других. Я их порой искал,
чтоб заглушить своей печали стон,
едва, однако, в памяти вы встали,
и я, в разгар веселья и бесед,
смолкаю, думой нежною согрет.
Не позабуду, как я отдавал
перед разлукой низкий вам поклон,—
одно словцо от вас я услыхал —
и в горе был надеждой окрылен.
И вот, когда доймут меня печали,
порою радость им идет вослед.
Ужели ей положите запрет?
Снося обиду, я не унывал,
а веровал, любовью умудрен:
чем больше я страдал и тосковал,
тем больше буду вами награжден.
Да, есть отрада и в самой печали…
Когда, бывает, долго счастья нет,
уменье ждать – вот весь его секрет.
Ах, если б другом вы меня назвали!
Так затрепещет сердце вам в ответ,
что вмиг исчезнет всех страданий след.
«Я сердцем таю…»
Я сердцем таю,
забыв весь мир порой,
воображаю
вас, Донна, пред собой.
Стихи слагаю
я только вам одной,
изнемогаю,
томим своей мечтой.
Как от любви бежать?
Где б ни укрылся, глядь,
любовь уже опять
мной овладеть готова.
Отверженный сурово,
вновь стану воспевать
ваш нрав, красу и стать.
Я почитаю
любви завет святой,
не уступаю
я прихоти пустой,
о вас мечтаю,
не нужно мне другой.
И счастье знаю,
и одержим тоской.
О Донна, вам под стать
на свете не сыскать!
Так мог ли вам давать
я клятвы суеслова!
Нет, не забыть былого,
и невозможно снять
с себя любви печать.
Зачем другого
искать в чужих краях?
Блеск жемчуговый
в смеющихся устах,
груди шелковой
мерцанье при свечах —
все это снова
предстанет в светлых снах.
(Коль так я б верен был
Царю небесных сил,
меня б он в рай пустил…)
Всех донн других объятья
за ваш поклон отдать я
немедля бы решил —
так ласков он и мил.
Дня прожитого
не помню, чтоб во прах
не падал снова
пред вами я в мечтах.
Одно бы слово,
чтоб я по вас не чах!
Огня б живого,
любви у вас в очах!
Ужель за весь свой пыл
ее не заслужил?
А иначе бы жил —
немало, как собратья,
даров бы мог собрать я.
О них я не тужил:
ваш дар меня манил.
чтобы страдать я
не стал еще сильней,
чтоб мог стяжать я
награду стольких дней,
к вам шлю заклятье —
мольбу любви моей.
Пусть без изъятья
вы