угадав уже всю правду, выступил пастор и, обратившись к старому солдату, сказал ему:
– Если вы знаете о нем что-нибудь, говорите.
– Вы – Марта Рабе? – наконец решился солдат, обратившись к молодой девушке.
– Да, я жена его.
Солдат поправил повязку на своей голове, молча выступил вперед и протянул Марте окровавленный платок.
– Так это, значит, вам…
Марта дико вскрикнула.
– А он? Где он? Что с ним?
– За несколько минут до своей смерти, – торжественно начал солдат, – лейтенант Рабе отдал мне этот платок, напитав его кровью, текшею из его груди от полученной раны, и сказал мне: «Поклянись, что, если ты останешься жив, ты снесешь этот платок моей жене Марте, в таверну «Голубой Лисицы»… Он еще сказал несколько слов о любви его к вам и к его матушке, но кровь пошла у него горлом, и он скончался на моих руках. Сержант и я отнесли его с поля сражения в город, за стены и сдали его тут встретившимся нам горожанам. Вот все, фрейлейн, что я знаю.
Судорожно зарыдала Марта, приняв из рук воина окровавленный подарок, и крепко прижала его к губам.
Мать Феликса рыдала, не будучи в состоянии произнести ни слова.
Старый солдат продолжал говорить:
– Он умер геройской смертью, фрейлейн, командуя вылазкой у южных ворот. Но нас было мало, а силы неприятеля росли. Он был всегда впереди, воодушевлял солдат к бою. Но пуля врага сразила его.
Пастор сделал ему знак замолчать.
– Господь, – дрожащим голосом проговорил пастор, – да упокоит праведную душу его! Он умер, как воин и как защитник своего родного города. Да останется память его всегда между нами.
– Аминь! – сказал раненый старый солдат, утирая глаза.
Женщины плакали, и ничто не могло удержать их слез. Они бросились друг другу в объятия.
Солдаты, из уважения к этому горю, один за другим покидали этот низенький темный зал и выходили на улицу, уже переполненную русскими войсками.
Несколько русских солдат ворвались в комнату таверны. Ими предводительствовал молодой полковник.
Солдаты бросились к стойке, но офицер остановил их строгим голосом:
– Стой, ни с места!
Солдаты остановились.
– Вы что за люди? – обратился полковник к пастору и женщинам.
Но вдруг вся его строгость пропала…
Взор его упал сначала на Марту, потом на Марью Даниловну и остановился на ней в немом восхищении.
– Какая красавица немка! – прошептал офицер.
– Я не немка, – возразила ему Марья Даниловна.
Офицер очень удивился.
– Но ежели ты русская, то почему находишься здесь, между нашими врагами?
Марья Даниловна собралась ему ответить, но офицера осенила внезапно мысль, и он приказал солдатам:
– Взять их под стражу…
Несколько солдат окружили женщин.
Пастор Глюк выступил вперед.
– Господин офицер, – сказал он ему, – за что приказываете вы арестовать этих женщин? Мы – мирные люди, и во всей таверне вы не найдете у нас оружия. Прошу вас, именем Бога,