окончательно. И это неудивительно, с зелеными пятнами на теле оно мало у кого останется нормальным.
– Это не магия, скорее какое-то зелье, – проговорил Фил. – Шея тоже зеленая, но не вся, а как-то… полосами.
– Мелкая, может, они хотели превратить тебя в лягушку? – продолжал потешаться Ник. – А для полноценного превращения не хватало лишь пары капель твоей драгоценной кровушки?
– Заткнись, а? – поспросила она вежливо. – Без тебя тошно. Лучше придумай, как это исправить.
Но Доминик никогда не упускал даже самой крошечной возможности поглумиться над сестрой.
– Да ладно тебе, не расстраивайся, – сказал он сочувственным тоном. – Если моя версия про лягушку верна, то нужно всего лишь, как в старой сказке, найти суженого и заставить его тебя поцеловать. Тогда чары развеются, а вы будете жить долго и счастливо. Может, я все-таки напишу Малышу Деми?
– Иди ты к демонам! – рявкнула Динара, чья кожа с каждой минутой все больше зеленела.
– Не… не пойду. У них слишком мрачно, – отмахнулся он как ни в чем не бывало.
– Боги, ну за что мне достался такой брат?! – простонала девушка, устало садясь на кровать рядом с Филом.
Он окинул ее сочувственным взглядом, но улыбки сдержать не смог. Эти зеленые пятна на самом деле оказались того же оттенка, что и радужка ее глаз. Что только подчеркивало сильнейший контраст с ярко-рыжими длинными волосами, которые сейчас были еще и всклокоченными. Одним словом, выглядела Дина жутко, но при этом почему-то казалась ему особенно милой.
– Не расстраивайся, – сказал он, легко касаясь ее плеча. – У меня есть одна знакомая, очень талантливый алхимик. Думаю, она сможет помочь.
Дина подняла на него полный надежды взгляд и выглядела при этом такой тихой и несчастной, что он едва сумел подавить желание ее обнять.
– Правда? – спросила она, на самом деле боясь, что это всего лишь очередная шутка из репертуара любимого братца.
– Правда, – подтвердил Фил, ободряюще улыбаясь. – Сейчас схожу к ней. А вы пока постарайтесь друг друга не убить.
– Я вообще с этим гадом разговаривать не буду, – заверила она, демонстративно отворачиваясь от Доминика.
Филипп кивнул и, застегнув наспех накинутую рубашку, вышел за дверь. И как только они остались одни, Ник подошел к сестре и, присев рядом, обнял ее за плечи.
– Прости, Лисочка, не сдержался, – начал каяться парень.
Это было ее домашним прозвищем. По понятным причинам использовать его, когда они прятались за масками брата и сестры Арвайс, было категорически запрещено, но называть сестру Диной или Динарой Брис не мог. Язык у него, видите ли, не поворачивался. И это имя он использовал очень редко, только в тех случаях, когда она выводила его из себя.
– Отстань.
Обиженная девушка попыталась скинуть его руку. Увы, безуспешно.
– Просто ты такая милая, когда зеленая, – проговорил он. – Я ведь любя…
– Иногда мне кажется, что лучше б ты меня ненавидел, –