обладающая чувством юмора, который Джулиана всегда так высоко ценила, и во многом имеющая схожие интересы.
Однако граф Лангфорд, которого леди Скеффингтон так жаждала видеть мужем своей дочери, нанес ей неожиданный удар – в конце сезона он женился. Спешно была сыграна свадьба, которая шокировала весь высший свет Лондона и совершенно вывела из равновесия леди Скеффингтон – красавец граф женился на мисс Бромли.
Когда мать Джулианы услышала эту новость, она слегла в постель, обложившись флакончиками с нюхательными солями, и пролежала так весь день. Но к вечеру, поразмыслив, она пришла к выводу, что имеет теперь огромные преимущества, будучи в тесном личном знакомстве с новоиспеченной графиней, компаньонкой ее дочери, неожиданно для всех вошедшей в одну из самых влиятельных семей в Англии.
Она воспряла духом и теперь с новой силой сконцентрировала все свои надежды на Николасе Дю Вилле.
Обычно Джулиана вспоминала о своей ужасной встрече с ним этой весной не иначе как с содроганием, но сейчас, сидя в темном лабиринте и уставясь неподвижным взглядом в стакан, она вдруг представила себе всю эту сцену не унизительной, как ей казалось прежде, а скорее забавной.
Теперь она не сомневалась, что эта противная на вкус жидкость действительно помогает смотреть на вещи под другим углом. И если всего три глотка могут сотворить такое, то очевидно, что еще немного волшебного напитка пойдет только на пользу. И в порядке научного эксперимента Джулиана поднесла стакан к губам и сделала еще три глотка. Кажется, уже через минуту ей стало совсем хорошо.
– Так-то лучше, – громко сказала она, обращаясь к луне, и тут же рассмеялась, вспоминая подробности своей непродолжительной, но очень забавной встречи с легендарным Николасом Дю Виллем. Ее мать выследила его в Гайд-парке, когда его парный двухколесный экипаж медленно проезжал совсем рядом – на расстоянии вытянутой руки – с дорожкой, по которой они прогуливались. В своем страстном и отчаянном желании привлечь его внимание и добиться, наконец, встречи, она толкнула дочь, отчего та вылетела на дорогу прямо перед лошадью и экипажем. Чтобы не упасть, Джулиана ухватилась за поводья, заставив испуганную лошадь и ее разгневанного владельца остановиться.
Лошадь дернулась в сторону, а Джулиана, испугавшись, повисла на поводьях, пытаясь остановить ее. То ли намереваясь извиниться, то ли, наоборот, накричать на седока – почему он не может успокоить свою лошадь, – она подняла глаза и прямо перед собой увидела Николаса Дю Вилля. Несмотря на холодный взгляд его прищуренных, оценивающих глаз, Джулиана почувствовала, что ее ноги подкашиваются и отказываются повиноваться.
Темноволосый и широкоплечий, с пронзительными серо-голубыми глазами и тонко очерченными губами, он произвел на нее впечатление человека скучающего и язвительного, уже вкусившего все радости и прелести жизни на этой бренной земле. С лицом падшего ангела и ледяным искушенным взглядом, Николас Дю Вилль одновременно и привлекал,