испугать, тогда ему некогда будет думать, и он непременно напорется на шест. Все остальное совсем просто.
– В первый раз такое слышу! – удивился один сосед. – Значит, ты берешься напугать тигра и заставить его бежать в страхе?
– Нужно непременно что-нибудь придумать, иначе нельзя. Надо заставить его прыгнуть в такой спешке, чтобы…
Отец не успел договорить. Тигр подошел к хлеву, где были заперты козы. Слышно было, как он терся боком о дверь. Казалось, кто-то водил шпагой по туго натянутому шелку. Козы, до сих пор молчавшие, громко заблеяли в смертельном страхе.
– Наши козы! – закричал я.
Отец оторвал большой кусок грубой домотканой материи, из которой у нас шили одежду, облил ее маслом, скатал в ком и сунул в огонь. В то же мгновение мы услышали, как тигр ударом лапы проломил дверь хлева. Отец не мешкая швырнул пылающую тряпку во двор. Ударившись о землю, она развернулась, но не погасла, и огонь, ярко вспыхнув, стал лизать землю, как лижет облака зарево дальней грозы. Со страшным ревом тигр повернулся к огню. На мгновение он замер, глядя на огонь. Никогда не забуду этого зрелища: огромный зверь слегка вздрагивал, весь алый и золотой в свете огня, а вокруг непроглядная чернота ночи. Вот пламя взметнулось вверх, и тигр внезапно как бы вырос, стал вдвое больше, чем прежде. Потом, подобно огненной молнии из черной тучи, он метнулся прочь и исчез в темноте. В таинственном свете факела мы видели лишь, как выбегали из хлева обезумевшие козы. Они отчаянно блеяли, все вокруг смешалось, но вот в этот шум ворвался рев тигра, и мгновенно наступила мертвая тишина. На земле, над куском материи, еще танцевали языки пламени, и при их свете мы снова увидели тигра. Огонь зашипел. И тигр опять прыгнул в темноту.
Мы напряженно ждали. Секунды казались минутами, а минуты – часами. Мы не слышали удара по ту сторону изгороди. Огонь угасал, и круг света понемногу суживался. За его пределами ничего не было видно. Что сделает тигр – вломится в дом через окно или набросится на коз, сбившихся в углу двора? Все дрожали. Помню, как стучали мои зубы, и стук этот отдавался у меня в голове.
Вдруг тьма огласилась отчаянным воем, и мы услышали свистящий шум. Это бамбуковый шест, на который тигр обрушился всей своей тяжестью и теперь пытался освободиться, раскачивался взад и вперед, рассекая воздух. Значит, зверь перепрыгнул, наконец, через изгородь, и теперь он в наших руках. Удары его хвоста и свист шеста, рассекавшего воздух, делали его рев еще ужаснее.
Теперь он не вырвется, можно спать спокойно. А утром я молотком проломлю ему голову.
Мы все скоро уснули, но время от времени нас будил жуткий вой издыхающего зверя. Проснулись мы задолго до зари.
В Индии вся природа перед рассветом затихает. Казалось, даже тигр перестал реветь. Серебристая пелена разостлалась по земле, как бывает, когда восходит луна. Потом сквозь серебристую мглу проступили неясные воздушные формы, а затем прояснились очертания