бутылки все пустые
До дна.
C’est la vie. И что уж там,
Где уж нам!
От вчерашних в доме правд —
Смрад и хлам.
Эх, дружище, всё – содом
Да бедлам,
Шерри-бренди, как сказал
Мандельштам.
Июль 1977
III. Памяти Мандельштама
(«Я живу у истока…»)
– Это какая улица?
– Улица Мандельштама
Я живу у истока
Улицы Мандельштама.
В зеркале дня глубоком —
Очертания храма.
Очертания зданий —
Белыми облаками.
Улица очертаний,
Одушевлённый камень.
Одушевлённость стёкол
Окон – и стен строений.
Я живу у истока
Улицы сновидений.
Словно сны, невесомы
Очертания храма.
Жизнь моя, мир мой, дом мой —
Улица Мандельштама.
1975
IV. Nemo N
(«Я бедняга-студент, полунищий сиятельный принц…»)
Я бедняга-студент,
полунищий сиятельный принц,
Я последний из хиппи,
одетый в гирлянду тряпиц,
Я неведомо кто:
человек, скорпион[10] или гном,
Я сегодняшний трезвенник,
пьяный вчерашним вином.
Я сегодняшний Греттир[11],
слагающий висы[12] врагам,
Православный, молящийся
эллинским светлым богам,
Я глашатай той правды,
над коей лишь солнечный свет.
Я неслыханный лжец,
для которого истины нет.
Я неслыханный выкуп
за стёклышки да угольки,
Я излучина, дельта и я же – теченье реки.
Я храмовник без храма,
замок без дверного ключа,
Я бескрылая бабочка и золотая свеча.
Я бескрылый поэт,
император пустынных страниц,
Я последний из хиппи,
одетый в гирлянду тряпиц,
Я случайный прохожий,
стоящий у вас под окном.
Я неведомо кто: человек, скорпион или гном.
1978
V. Елена, нарцисс и зеркало
(«Добрый день, химеры всех времён!..»)
Добрый день, химеры всех времён!
Я – посланец – ветер, облеченный
Властью – передать вам сей поклон
Низкий – от Нарцисса и Елены.
Новой вестью Века и Числа,
Воскресившей тайные обряды,
Шлют поклон вам низкий зеркала
Древних звёзд немеркнущей Эллады.
Чуть бледнее тени тишины,
Чуть светлее гимн, что Фебом сложен.
Горестям, что тьмою рождены,
Солнцем на земле предел положен.
Есть под солнцем страны без границ,
Те, к которым можно лишь стремиться,
Где бессмертный юноша Нарцисс
В зеркало Эвксинское глядится,
Где