сидевшая на бюсте Ганеши, ничего не ответила, но ее глаза на короткое мгновение обрели алый цвет, и, должен признать, мне стало немного не по себе. Морриган действительно не являлась моим лучшим другом, и я был в курсе, что наступит день – возможно, именно сегодня, – когда она решит, что я засиделся на этом свете.
Вероятно, ей надоело терпеть мое высокомерие. Ладно, тогда мне конец.
– Дай мне пару минут, чтобы поразмышлять над предсказанием, – сказал я и осекся.
Мне следовало быть поосторожнее со словами!
Глаза-бусины Морриган опять полыхнули огнем, а ее голос зазвучал тише, чем прежде, но от едва заметных обертонов у меня волосы зашевелись на затылке.
– Ты намерен сравнить свое умение толковать предсказания с моим?
– Разумеется, нет! – поспешно выпалил я. – Я лишь пытаюсь осознать смысл сказанного тобой, Морриган. Можно мне порассуждать вслух? Ольха-воин необязательно означает меня, правда?
Алый цвет радужки сменился на привычный агатовый, и Морриган принялась раздраженно елозить на бюсте.
– Конечно, – согласилась она, успокоившись. – Технически это может быть любой из тех, кто выступит против тебя, если ты одержишь победу. Но я думала о тебе, когда бросала палочки, поэтому вероятность того, что воином являешься именно ты, очень и очень высока. Грядет битва, и твои желания не имеют ни малейшего значения.
– Позволь мне задать тебе вопрос, Морриган. Ты ведь позволила мне прожить столько веков, потому что это приводит в ярость Энгуса Ога, верно? Значит, мы с ним каким-то образом связаны в твоем сознании. Поэтому, когда ты бросала палочки, могло ли так случиться, что ты думала и про него?
Морриган громко каркнула, соскочила с бюста, затем снова прыгнула на голову Ганеши и расправила крылья. Мой вопрос ей ужасно не понравился, но она быстро поняла, к чему я веду.
– Такое возможно, – прошипела она. – Но маловероятно.
– Но тебе придется признать, Морриган, весьма низкую вероятность того, что Энгус Ог покинет Тир на Ног и сам начнет охотиться за моей скромной персоной. Он наймет себе замену, как делает уже много веков.
Сила Энгуса заключалась в умении очаровывать, строить козни и влюблять в себя людей до такой степени, что они с радостью соглашались оказать ему любую услугу – к примеру, прикончить отбившегося от рук друида. За прошедшие годы он отправлял ко мне и головорезов, и убийц – меня, между прочим, очень порадовали египетские мамелюки на верблюдах! По-моему, эгоцентризм Энгуса зашкаливал: он считал, что принимать собственноличное участие в погоне за мной для него унизительно, особенно если вспомнить, что мне до сих пор удавалось уцелеть.
– А с фэйри, которых он пошлет ко мне, я справлюсь в два счета, – самодовольно произнес я.
Ворона слетела с бюста Ганеши и устремилась к моему лицу, но, прежде чем я начал беспокоиться, что она выклюет мне глаза, птица будто растаяла в воздухе.
Теперь передо мной материализовалась обнаженная изысканная женщина с молочно-белой кожей и волосами цвета воронова крыла. Морриган в роли соблазнительницы