теплом на губах.
День жужжит, день дождём размагнитило.
Мой приют просыхающих трав
Сыплет таинствами прародителя,
Облака для меня разорвав.
Неизбывная разноголосица,
Кувыркаясь в бесстрастных страстях,
Надо мной насмехаясь, проносится,
Намекая, что здесь я в гостях,
Где накормят, займут разговорами,
Постараются друга найти.
Но вот к полночи, звякнув запорами,
Пожелают – не сбиться с пути!
Что за временность непреложная
В нашем странном присутствии здесь!
Почесть почвенная – смесь подкожная,
Семицветий бессменная смесь.
«Нас единит и углеродная кастрюля…»
Нас единит и углеродная кастрюля,
Нас единит и величайший шок —
Большая астероидная пуля
Сквозь атмосферы дырчатый мешок.
Талант и знания порой – не братья:
У каждого своя дающая рука.
Из этих рук стараюсь робко брать я,
Чтоб разглядеть в учёном дурака
Или в себе увидеть недоумка,
Бубнящего с восторгом чепуху.
Бокал, а не мензурочная рюмка
Душе проплещут всё, как на духу.
Душа и тело, видимо, едины
И умирают, превращая в пыль,
В насмешку – умудрённые седины,
В легенду – грязоическую быль.
«Улыбка нежного цинизма…»
Улыбка нежного цинизма
Вжимала в спину ноготки.
Сердца подверглись остракизму
Под теплоходные гудки.
Нас пеленающая сила,
Всё туже стягивая вздох,
Так беззастенчиво месила,
Что не оставила и крох…
Уют каюты, капель талость
В иллюминаторном глазке…
И долго-долго нам казалось,
Что жизнь висит на волоске.
«Быть у гения судьбой, почти секретарём…»
Быть у гения судьбой, почти секретарём,
А потом с заоблачных взирая мест;
Быть хранителем архива, маясь в нём —
Это не для всех подъёмный крест.
Это только женщина,
сгибаясь от трудов
И себя на части разнимая всласть,
Сохраняя хрупкость берегов,
Впитывает жертвенную власть.
Матушка природа больше доверяет ей,
Намотав на гены чуть побольше дат,
Оставляет у последних ждать дверей
Долго-долго, без похвал и без наград.
«Посмеёмся над краткостью тел…»
Посмеёмся над краткостью тел,
Поколдуем над кратностью суток,
Чтобы нами уже не вертел
Так себя возлюбивший рассудок.
Оторвёмся от липких теней,
Отнесёмся от лишних и бывших,
Чтобы там, где не будет больней,
Не нашли нас ни стены, ни крыши.
Постараемся нежиться днём,
Простирая изножие ночи.
Так быстрей мы друг в друге умрём,
Очутившись в беспечном бессрочье.
Прокатаем остатки монет,
Пропитаем