not, has not. Это настолько распространено в речи его героев, что в тексте мы на этом специально останавливаться не будем (кроме первого рассказа, частично), просто напоминаем читателю, что книги О. Генри – не справочник по спряжению глаголов.
С другой стороны, герои О. Генри чуть ли не поголовно любят лексические красивости и считают делом чести щегольнуть каким-нибудь заковыристым словом или фразой, украсить речь редким или иностранным словечком (а то и самостоятельно слепить слово с применением иностранных корней), вот только это словечко частенько оказывается не совсем тем, которое они имели в виду, на чем основан юмористический эффект. Такие оговорки – самый, пожалуй, излюбленный стилистический прием О. Генри. А расшифровывать их он доверяет читателю. И порой требуется порядочно поломать голову, чтобы понять, в чем тут соль, какие неожиданные ассоциации вдруг возникли у очередного простого парня. А характерная черта его стиля – спрыснутое изрядной долей каламбуров сосуществование нарочито просторечного тона повествования и нарочито вычурных лексических оборотов. Ну, а о неожиданных концовках его рассказов все и так наслышаны.
The Ransom Of Red Chief
(Выкуп Красного /Рыжего Вождя/[2])
It looked like a good thing (дело выглядело стоящим: «это выглядело как хорошая вещь»): but wait till I tell you (но подождите, пока я вам /не/ расскажу). We were down South, in Alabama (мы были на юге, в Алабаме; down – к югу) – Bill Driscoll and myself (Билл Дрисколл и я) – when this kidnapping idea struck us (когда нам в голову пришла эта идея с похищением ребенка: «когда эта ребенкопохитительная идея сразила нас»; to kidnap – похищать людей, особенно детей с целью получить выкуп; to strike – ударять/ся/, стукать/ся/; нападать, атаковать; поражать). It was, as Bill afterward expressed it (это было, как Билл позднее сформулировал; to express – изображать; выражать, высказывать), “during a moment of temporary mental apparition[3] (в миг временного умопривидения/умопомрачения; mental – умственный; психический; apparition – появление, явление; призрак, видение)”; but we didn't find that out till later (но обнаружили-то мы это лишь потом: «но мы не обнаружили этого до более позднего /момента/»).
There was a town down there (там, на юге, был городок), as flat as a flannel-cake (плоский, как блин; flannel-cake = pancake – блин; flannel – фланель, фланелевая ткань), and called Summit, of course (и названный, конечно, Саммит; summit – вершина, высшая точка чего-либо). It contained inhabitants of as undeleterious and self-satisfied a class of peasantry (там обитали представители: «он содержал обитателей» такого безвредного и самодовольного типа деревенщины; undeleterious – безвредный, неопасный; deleterious – вредный, вредоносный, опасный; peasantry – крестьянство) as ever clustered around a Maypole (какие когда-либо собирались вокруг майского шеста = которым впору только вокруг майского шеста выплясывать; to cluster – собираться группами, толпиться; Maypole – майское дерево, майский шест; столб, украшенный цветами, разноцветными флажками и т. д., вокруг которого танцуют на майском празднике[4]).
ransom ['rænsǝm], chief [ʧi:f], course [kɔ:s], undeleterious [ʌn,delɪ'tɪǝrɪǝs], peasantry ['pez(ǝ)ntrɪ]
It looked like a good thing: but wait till I tell you. We were down South, in Alabama – Bill Driscoll and myself – when this kidnapping idea struck us. It was, as Bill afterward expressed it, “during a moment of temporary mental apparition”; but we didn't find that out till later.
There was a town down there, as flat as a flannel-cake, and called Summit, of course. It contained inhabitants of as undeleterious and self-satisfied a class of peasantry