рыцарь, верный своему долгу и королю. Я хочу, как и он, быть без страха и, главным образом, – без упрека. И так как судьбе угодно было закинуть меня сюда, на эту передовую линию наших островов, то я буду защищать до последней капли крови укрепления, вверенные мне судьбой и американским народом. Прежде чем сдать Мидуэй, его пушки, уголь и мою честь вдобавок, я сожгу уголь и взорву все остальное.
Капитан Бродвей и лейтенант Спарк поклонились в знак сочувствия.
– Располагайте мной, господин комендант, – сказал тогда лейтенант Форстер. – Я, несомненно, предпочел бы сражаться на моем чудном броненосце «Коннектикут», но нужно покориться судьбе. Мидуэй представляет собой судно, бросившее якорь в Тихом океане лицом к лицу с неприятелем. Мы взорвем это судно, когда прикажете.
– А вы, дорогой соотечественник, – обратился старый офицер взволнованным голосом к Морису Рембо, глядя ему в лицо. – Каковы ваши намерения? Ваши знания как инженера могут очень пригодиться нам, хотя бы для уничтожения этого огромного склада угля, прежде чем взорвать крепость. Мы располагаем двумя неделями для подготовки и выполнения этой работы, состоящей частью в потоплении, частью в сожжении наших толстых слоев угля. Вы принадлежите к стране, остающейся нейтральной и которая поэтому, очевидно, пожелает остаться нейтральной и в этой войне. Поэтому вы имеете право быть и здесь нейтральным. Какую роль вы решили играть у нас?
– Я уверен, что вы знаете вперед мой ответ на ваш вопрос, – сказал молодой человек, крепко пожимая протянутую ему руку. – Я не позволю себе стать очень близко к вам, так как это было бы дерзостью, но хочу всегда быть подле вас, точно так же, как ваш прадед находился всегда около Вашингтона.
– Я так и знал, дорогой соотечественник… Мы докажем, что наши отцы передали нам некоторые военные доблести и между ними чувство чести, доходящее до самопожертвования. У нас имеется до трехсот тысяч фунтов пороха в двух складах: это больше, чем нужно для уничтожения целого города. Не возьметесь ли вы распределить в подходящих местах и соединить между собой минные камеры, которые вознесут Мидуэй в царство звезд? Я прошу даровать мне честь зажечь все это.
И когда молодой человек ничего не ответил, он продолжал:
– Быть может, вы возьметесь уничтожить уголь? Это важное дело, важнее всех других. Оставить в распоряжении японцев огромное количество угля, собранного здесь нашим адмиралтейством под защиту наших пушек, это значит дать их эскадре возможность сжечь Сан-Франциско.
У Мориса Рембо исчезла вся его уверенность, подсказавшая ему первый ответ Гезею. Его глаза избегали взгляда майора, чувствовавшего, как в его руке слегка дрожит рука юноши…
– Ну-с, что же, господин Рембо?
– Господин комендант, – пробормотал молодой человек, – а мисс Кэт?
Лицо старого воина приняло скорбное выражение.
Он ничего не ответил, точно его поразило неожиданное несчастье.
Весь погруженный в сознание своего долга и ответственности, он забыл на