приходится пешком. Им было не так легко выучиться ездить, как здешним молодым джентльменам вроде вас, ваша милость.
– У тебя, парень, слишком бойкий язык, – сказал Эмиас, который был очень не в духе. – Уверен, что ты тоже папист.
– Что ж из этого? Королевских законов я этим не нарушаю. Я не хожу в норшэмскую церковь, но я каждый месяц плачу шиллинг в пользу бедных, как предписывает закон. Большего ни вы, ни кто другой не может от меня требовать.
– Может! Закон предписывает! А откуда такой бедный конюх, как ты, берет свои шиллинги, чтобы платить десятину? Отвечай!
По-видимому, ответить было трудно, потому что вопрошаемого внезапно поразила глухота.
– Слышишь? – рычал Эмиас, хватая его своей громадной лапой.
– Да, миссис, нет, миссис, – лепетал конюх, обращаясь к воображаемой хозяйке, и, выскользнув, как угорь, из-под руки Эмиаса, удрал в дом. Фрэнк схватил горячего юношу.
– Какого черта ты мне мешаешь? Этот парень – папистский шпион.
– Наверное, – согласился Фрэнк. – Но что же делать, если все графство полно ими.
– Не изображать из себя дурака перед ними, а предоставить им оставаться в дураках. Все это очень тонко. Ну, ладно. Я вспомню эту рожу, если увижу ее еще раз.
– Он никому не причиняет вреда, – сказал Фрэнк.
– Рад, что ты так думаешь.
– Ну, теперь домой. А то мои внутренности вопят, требуя питья.
Тем временем господа Морган и Эванс скакали прочь со всей скоростью, какую допускала вязкая почва. Они ехали вдоль пустынного и прохладного берега залива, по одну сторону которого лежал город Норшэм, а по другую – Портлэдж. Хорошо, что ни Эмиас Лэй, никто другой не были при том, как они въехали в скором времени в уединенный лес, который тянется вдоль южной стороны залива. Евстафий Лэй тотчас остановился. Он и его грум соскочили с лошадей, смиренно опустились на колени на мокрую траву и попросили благословения джентльменов из Уэльса. Последние благосклонно выполнили просьбу, и с той минуты Морган Эванс и Эванс Морган из Уэльса превратились в иезуитов: отца Парсона и отца Кампиана.
Через несколько минут путники двинулись дальше. Спокойной и осторожной иноходью они трусили по высокому плоскогорью, направляясь на запад, к Мурвинстоу.
Но им не суждено было мирно достичь цели своего путешествия. Не успели они доехать до громадного древнего римского лагеря, который стоял почти посреди их пути, напротив Коловелли Дайк, как услышали из долины, внизу, громкий окрик, которому ответил более слабый далеко впереди.
Отец Кампиан и отец Парсон переглянулись, и оба с ужасом посмотрели на открытое дикое безлюдное пространство с одной стороны и на громадную темную, поросшую вереском насыпь над их головами – с другой. Встревоженный Кампиан тихо заметил Парсону, что это очень мрачное место, как раз подходящее для разбойников.
– Еще более подходящее для нас, – двусмысленно произнес Евстафий. – Старые римляне знали, что делали, когда поместили свои легионы здесь, наверху. Отсюда можно наблюдать и берег и море на расстоянии