украшать эти воспоминаниями своими домыслами. Не вызывает сомнения, что моральное влияние матери на Цесаревича, а потом и молодого Государя было не меньшим, чем влияние отца. Николай II позднее вспоминал: «Когда я был маленьким, я был любимцем моей матери. Только появление маленького Миши отставило меня, но я помню, как я следовал за ней повсюду в мои ранние годы»{90}.
Императрица Мария Феодоровна говорила о своём старшем сыне: «Он такой чистый, что не допускает мысли, что есть люди совершенно иного нрава»{91}. Мать с детства внушала Ники, что вежливость, деликатность, дружелюбие, внимание к людям суть основа человеческих взаимоотношений. «Никогда не забывай, – писала она во время прохождения им военной службы в Лейб-гвардии Преображенском полку, – что все глаза обращены на тебя, ожидая, каковы будут твои первые самостоятельные шаги в жизни. Всегда будь воспитанным и вежливым с каждым, так, чтобы у тебя были хорошие отношения со всеми товарищами без исключения и в то же время без налета фамильярности или интимности, и никогда не слушай сплетников»{92}.
Цесаревич отвечал матери: «Всегда буду стараться следовать твоим советам, моя душка Мама́»{93}. Их сердечная и доверительная переписка продолжалась всю жизнь. 14 ноября 1877 г. девятилетний Ники поздравлял свою Матушку с днём её рождения: «Милая Мама́. Тебя поздравить я пришёл. Дай Бог тебе в нас видеть счастье, утешение»{94}. Через 10 лет в письмах 19-летнего Наследника мы встречаем те же чувства любви и заботы. «Моя милая дорогая Мама́, – писал он 21 июля 1887 г., после отъезда Марии Феодоровны и Александра III в Данию. – Сегодня уже второй день, что я здесь страшно скучаю без Вас всех милых и катаюсь по Александрии как какая-нибудь тень без своего господина»{95}. 9 января 1891 г.: «Моя милая дорогая душка Мама́! От всего сердца благодарю Тебя и дорогого Папа́ за ваши прелестные письма, которые для меня драгоценнее всех подарков на свете»{96}.
Во время своего кругосветного путешествия Цесаревич почти еженедельно писал Родителям письма, исполненные теми же чувствами любви и заботы, как и его детские письма: «Мой милый, дорогой Папа́! Не знаю, как мне тебя благодарить за Твои четыре последних письма, за Твою ангельскую доброту писать ко мне с каждым фельдъегерем, когда я знаю, что у Тебя и без того совсем свободной минуты нет. Они меня укрепляют духом»{97}. В другом письме 1891 г.: «Когда думаешь о своём доме и о том, что вы в эту минуту делаете, то сердце невольно сжимается при мысли о том громадном пространстве, которое разделяет нас ещё. Несколько раз я впадал в безотчетную тоску и проклинал себя за то, что задумал идти в плавание и на такой долгий срок расстаться с вами»{98}.
Великий Князь Николай Александрович рос крепким и здоровым. Совсем маленьким он любил играть со старинной погремушкой, осыпанной бриллиантами, которую по приказу Екатерины Великой изготовили для её внука Александра, будущего Императора Александра I. С тех пор эта погремушка