rel="nofollow" href="#n_159" type="note">[159]
Идея кооператива не была оставлена сразу после возвращения в Кулу, еще теплилась надежда. В конце 1935 года Н.К. Рерих напишет: «Хотели также послать прекраснейший текст приглашения в Канз[ас], но пока отложили»[160]. Николай Константинович писал и о новых прекрасных предложениях по этому поводу. Но, видимо, и к этому проекту оказалась приложима печальная формула, высказанная Рерихом тремя годами позже, когда пришлось заморозить деятельность Института «Урусвати»: «Все есть, а денег нет»[161].
По определению Л.В. Шапошниковой, Н.К. Рериху был свойственен своеобразный «метод вех», которыми он «так неожиданно метил Время и Пространство»[162]. Маньчжурская экспедиция была одной из важных вех на его пути, но далеко не последней.
Сегодня дневник Н.К. Рериха остается одним из ярчайших документов той эпохи, когда до начала великой войны оставалось всего несколько лет. И во многих событиях, в нагнетении напряжения, видно, насколько неуязвимой и беспардонной становится власть одной из будущих фашистских держав – Японии. Стремительно сдает свои позиции культура русской эмиграции – Николай Константинович документирует вести, приходящие из Харбина, о том, что дышать там уже становится невозможно. Война сметет и уравняет всех – властителей и гонимых. Многих из упомянутых в дневнике русских, японских, китайских, монгольских деятелей ждет одна и та же судьба после того, как по пустыням Азии победоносно пройдет советская армия, – арест, расстрел. Тех, кого не арестовали Советы, арестуют потом маоисты, с тем же результатом. Спасутся немногие – кто решится и успеет бежать за океан. Колесо истории совершит свой поворот, и, читая страницы дневника 1935 года, невольно задумываешься: были ли у мира шансы на иной исход событий?
История не признает сослагательного наклонения, но все же можно предположить, какие возможности открывались для США, если бы они не только подписали, но и реализовали в своей внутренней и внешней политике Пакт Рериха. Можно лишь догадываться, какие финансовые и политические перспективы сулило вливание американского капитала в автономную Внутреннюю Монголию. Историю рериховских проектов кооперативов в Азии следовало бы назвать историей упущенных возможностей – как для Азии и США, так и для мира.
Предательство в Америке практически парализовало Постоянный комитет Пакта Рериха, и после писем Уоллеса, разосланных им из-за разрыва с Рерихами во все латиноамериканские представительства, этот документ уже вряд ли мог получить широкое распространение на межгосударственном уровне. Тем не менее, еще в июне 1935 года Пакт был ратифицирован сенатом США и, соответственно, остался для Штатов, как и для других государств, его ратифицировавших, действующим международным законом. Продолжалась работа и на общественном уровне, в нее по-прежнему были вовлечены выдающиеся общественные и культурные деятели того времени.
Несметное множество культурных сокровищ в Европе пострадало во