с его стороны по этой разработке, или нет? Стоит ли копать дальше, или можно на нем остановиться? И его, опытного оперативника Курковича, она из этой схемы уже вычеркнула.
Шрамов навалился на него всем своим неподъемным весом. Несмотря на размеры, эта туша оказалась проворнее белки. Старлей дернул плечом, заблокировав стремительный рубящий удар в горло; крякнул, пошатнувшись после тяжелого удара в печень; поймал его колено, через миг сбил с ног подсечкой и взгромоздился на спину, выкручивая локтевой сустав болевым приемом.
– Эй?
Аста присела рядом на корточки и сдернула колпачок со шприца. Майор вывернул голову из захвата, разинул рот для крика, и она вонзила иглу ему в небо. Куркович скрипнул зубами. Сейчас они узнают все. «Прикончат ведь, – пронеслось в мутнеющем сознании. – Хоть бы соседи всполошились и наряд вызвали».
– Тащи его на стул.
Он знал, что соседей в новом с иголочки доме по ночам не было…
Куркович ронял слезы на клавиатуру, уткнувшись носом в стол. Аста встала у него за спиной, прижав ствол пистолета к его затылку.
– Тихо, котик, тихо. Все закончилось. Включи какой-нибудь фильм. Мне про любовь нравится.
Она поскребла ногтями свободной руки его шею. Майор всхлипнул, поежился и покорно потянулся к «мышке». Тогда она разжала пальцы и изо всех сил приложила рукоятью пистолета его в висок. Поймала падающее тело за волосы и ударила еще раз – просто так, от брезгливости к этому слюнтяю, кичившемуся накачанным телом.
– Объяснишь? – Шрамов почесал затылок и достал из кармана пластиковую бутылку.
– Работу он проделал большую, но назвать ее настоящей разработкой в полном смысле этого слова я не могу при всем желании. Использовал базовые знания, которые даст любой профильный учебник, набросал схему…
Он вливал в рот майору водку.
– Ты простыми словами.
– Утечки нет, Шрам, – она усмехнулась.
– Может, нам не надо было приходить?
– Может и так.
Старлей укоризненно посмотрел на Асту и скорбно вздохнул.
– Неприятности мне не нужны, – буркнул он. – Сама их утрясать будешь. Я пас.
Она спрятала пистолет, продела пуговицы в петли, тщательно расправила английский воротник пальто и тихо пропела:
– Оставь сомнения и споры, на дыбу вешать – нет греха…
– Что?
– Такова суровая проза жизни.
Он вновь поскреб затылок и скорчил точно такую же гримасу, как полковник Хижук сутки назад.
– Сдвинулась – и к бабке не ходи…
– Да уж… Мужики называется – у одного тик, у второго вши.
– Чего?!
– Ничего. Надо подтащить его ближе к окну. Боюсь, что сам он не сможет идти.
– Зачем ты его заставила раздеться? Догола! Вообще-то, трусы у него веселенькие.
– Хочешь, себе забери.
– Иди ты. А серьезно?
– Хотела проверить одну догадку.
– Какую?
– Не по этой ли причине от него