решительно взял Юлин чемоданчик и сунул под гранитные ступени крыльца.
– Там никто не найдет, не бойтесь… Ну, пошли.
– Ох… пошли, – сказала Юля. И подумала, что ночевать не на вокзале, а в милиции – это еще хуже. Но признаться в таких страхах постеснялась. Да и любопытно было забраться на колокольню. И обижать мальчишку не хотелось, новый знакомый ей нравился. К тому же остаться опять одной – чего хорошего?
Они обошли церковь, и за березовыми кустиками, в кирпичной кладке алтарного закругления, Юля увидела узкий вход без двери – просто щель с полукруглым верхом. На миг Юле стало жутковато. Даже шевельнулось глупое подозрение: нет ли здесь какой-нибудь ловушки? Но мальчишка смотрел ясно и доверчиво. Раздвинул ветки:
– Вы идите вперед, только осторожно. Там винтовая лестница, ступеньки крутые. Если что, я вас сзади подхвачу.
Она глянула на него – маленького, тонкоплечего.
– Если случится «что», я тебя, пожалуй, раздавлю…
– Не, я жилистый.
Юля оказалась как бы в круглом колодце. Каменные стертые ступени уходили вверх туго завинченной спиралью. С высоты сочился неясный свет. Юля стала подниматься, то и дело хватаясь за верхние ступени, – почти на четвереньках. Мальчик неотрывно лез за ней. Дышал он с шумным сопеньем. "Наверно, простужен", – подумала Юля.
Висевшая через плечо сумка цеплялась за камни. Юля пожалела, что не оставила ее внизу. И тут же мальчик сказал:
– Вам сумка мешает. Давайте ее мне, здесь углубление, вроде полочки. Оставим, а обратно пойдем и заберем.
Юля с облегчением сбросила с плеча ремень.
Ох и высоченная была лестница! Гудели ноги, от бесконечного спирального верчения кружилась голова. Наконец в полукруглый проем ударили оранжевые лучи, и Юля выкарабкалась в круглую каморку. Мальчик – за ней. Он сопел и улыбался.
– Устали? Это почти полпути…
– Ничего я не устала, – с фальшивой бодростью сказала Юля.
Мальчик понимающе кивнул и полез в окно.
– Выбирайтесь сюда. Только потихоньку, тут карниз узкий. Вниз лучше не глядите…
Юля все-таки глянула вниз, когда из окна ступила на покрытую железом кромку. И тут же отвернулась (она и в походах, на скалах и обрывах, побаивалась высоты). Старые клены шелестели внизу. Видимо, здесь был край церковной крыши. Юля вцепилась в кирпичи. А мальчишка стоял в двух шагах, у темной кирпичной арки, протягивал руку и улыбался. И Юля вдруг заметила, что глаза у него разные: правый – просто серый, а левый – серовато-карий, с золотыми прожилками. В этом золотистом глазу на краю большого зрачка стреляла крошечными лучами искорка.
"Чертенок", – усмехнулась Юля. Сжала губы, шагнула по кромке и тоже оказалась в арке.
Теперь они поднимались уже внутри колокольни.
С этажа на этаж вели шаткие лестничные марши. Пересохшие доски ступеней пощелкивали под ногами, от них взлетала тонкая пыль. Запах этой пыли смешивался с запахом старых кирпичей. Колокольня была восьмигранная. На трех ярусах в каждой из восьми стен зиял громадный