именем.
Вот и теперь Валентина пыталась спрятать от соседки компромат.
– Не успел муж отъехать, как ухажеры букеты возлагают. Ты кого провести хочешь? Меня? Да я тебя насквозь вижу! Еще как Леха на тебе жениться собрался, сразу сказала, кто ты есть. Приволок черти откуда, своих тут девок не было, а теперь рога чешет, и письма все Лехе отдам от хахаля твоего, пусть знает, с какой змеищей живет.
– Какие письма? – удивилась Валя.
– Во как заинтересовалась! Ждешь, значит. Место встречи изменить нельзя, – поволокло соседку.
Только тут Валентина заметила обрывок скотча и кусочек бумаги. Видно, письмо было сорвано вредной старушкой раньше, а букет оставлен с целью изобличить и устыдить.
– Мария Георгиевна, а Вы случайно не видели, кто это цветы кладет? Я, и правда, не знаю, зачем это все делается, не говорите Леше, он после операции, здоровье у него слабое, нервничать нельзя, – стала уговаривать старуху Валентина.
– Чего? О муже запереживала? С кобелями застукала! Правильно, как мужик здоровый был, так нужен, а как приболел, так хвостом крутить начала. Все расскажу, даже не думай. Дурой прикинулась – не знает, кто ей веники носит. Даже не надейся! – соседка громко хлопнула дверью.
– Что, недремлющее око опять лютует? – шепотом поинтересовалась другая соседка по площадке, подходя к своей двери. Глазок в двери ожил, – Горыновна снова заняла позицию.
От греха подальше соседка юркнула в свою квартиру.
Валя побежала на работу, – начальница не любила опоздания. Проскользнуть незаметно все же не удалось. В дверях она столкнулась с заведующей отделом:
– Валентина Васильевна, это касается всех, и Вас в том числе. Вы ни разу за эту неделю не явились на работу вовремя, хоть на минуту, но опоздали. А если бы от Вас зависел полет в космос? Какая безответственность, – после высказанного замечания, Александра Петровна гордо удалилась на совещание, которое ежедневно проводилось в это время.
Многие подозревали, что эти многочасовые совещания имеют более важную стратегическую роль, нежели упомянутый полёт в космос. О чем там говорили, можно было только догадываться, потому что заведующая не имела привычки «отрываться» на подчиненных, гневаться и кричать, выплескивая негатив, как это делало вышестоящее руководство, которое максимально требовало, но минимально платило.
Александра Петровна, действительно, не понимала, как можно опаздывать, потому что сама приходила на работу с рассветом, а уходила затемно. Так же она не понимала значение слов «отгул», «можно отпроситься» и все остальное в ущерб основному делу. У начальницы в голове не укладывалось: как можно за то, что ты занимаешься любимой работой, ощущая при этом счастье, вдруг лишать себя этой радости, пусть даже на какое-то время.
Будь ее воля, так она и выходные отменила, потому что у заведующей выходные тоже проходили на работе. Она этим жила, и по-другому свою жизнь не представляла: работа заменила ей семью – детей, мужа. А одиночество давило.