Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга 2. Нулевые. 2000 – 2013
географии Киева-официального. Граждане, еще вчера абсолютно равнодушные к политике, сегодня буквально заболели ею и считают свое состояние абсолютно естественным.
Юрий Луценко
Тогда нам порой казалось, что еще немного – и мы не выдержим таких физических и нервных перегрузок. А уже сегодня нам остро не достает столь сильных ощущений. Нам грустно от того, что Майдан заканчивается. Подобное чувство знакомо любому, кто в детстве собирал вещи, готовясь к отъезду из пионерского лагеря. Всем сердцем ощущая неизбежность расставания, мы обменивались адресами и телефонами, договаривались о будущих встречах и фотографировались на память, пытаясь при этом заглушить подступающую грусть. Мы уже скучаем по тебе, Майдан! По твоим глазам, по твоим песням, по твоим рукам и по твоему неповторимому духу. В то же время мы хорошо осознаем, что обстоятельства, породившие этот Майдан, никогда больше не должны повториться. Ради этого и были эти глаза, эти песни, эти руки и этот дух. И поводом для того, чтобы Майдан собрался вновь, должны стать не обманутые чаяния миллионов, а торжество справедливости. Вот почему Майдан расходится и разъезжается по стране с твердым намерением и дальше отстаивать свое право на свободный выбор на тридцати трех тысячах избирательных «майданчиков».
Юрий Луценко:
Где-то в середине Майдана, несколько дней назад, я решил ночью со старшим сыном пройтись к палаткам и совершенно случайно встретил там господина Пинчука, который со старшей дочерью шел туда же. Так что у нас получилась очень занятная компания. Мы шли через палаточный городок, и народ очень оживленно и удивленно нас встречал. Меня поразила одна девочка-студентка из Львова, которая сказала: «Большое спасибо вам, господин Пинчук, за то, что вы вывели нас на этот Майдан». И подарила ему маленький оранжевый бантик. Пинчук, к его чести, сказал: «Был бы я студентом, то был бы среди вас. Но сейчас я передаю его своей дочери». И она приколола себе этот бантик. Я понимаю, зачем Пинчук туда вышел. По-видимому, одной из причин было желание лично оценить степень готовности Майдана к длительной осаде. Поэтому я показал ему одну из палаток, которую занимал вуйко Васыль. Она была обложена дровами, а внутри стояли ряды тушенки и варенья, примус и стол. Типичная киевлянка спрашивала вуйко Васыля: «Мужчина, что вам принести покушать?» А он отвечал: «Їжі у нас досить». «А что вам принести попить?» «Пити у нас досить». «Мужчина, а что же вам нужно?» «Вогнегасник і килим, якщо є». Смех смехом, но эти люди в случае необходимости были готовы остаться на Крещатике и пикетировать даже президента Ющенко за несовершенные указы о повышении пенсий. Меня часто спрашивали, сколько выстоит Майдан? А я постоянно задавал себе вопрос: как мы его оттуда уберем? Люди приехали, и совершенно серьезно собирались стоять до победного конца. Я разговаривал с мальчиком из Житомирской области, он показал мне письмо матери, в котором есть такие слова: «Тебя отправляло все село. Без Ющенко домой можешь не возвращаться». Это был не Майдан 2000 года. Тогда была генеральная репетиция, и я думаю,