так и построим!
Вы уже получили ряд вестей моих о спешности развития фонда сколаршипов. Также и о том, что нельзя мед держать открытым, ибо мухи налетят, и, конечно, прежде всего с ближайших мест. Совершенно необходимо, чтобы была понята великая поспешность с этим культурным начинанием. События так спешат, и, как Сказано: «Плод, не снятый вовремя, загнивает»[312], или, как говорил Петр Великий, «всякое промедление смерти подобно». Чую это всем духом моим и так мучительно стремлюсь передать это всем, кому следует. Ведь мы должны понять, что с упущением этой возможности все дела осуждены на тяжкое существование. Я знаю, что лишь в проведении этого задания лежит спасение всех и всего.
Конечно, это письмо придет уже после Великого Дня Торжества Духа. Как мудро была использована возможность явить солидарность и дружественность С[оединенных] Шт[атов] к Ю[жной] Ам[ерике] перенесением Ратификации Пакта в офис самого Главы. Но должна сказать, что меня очень изумляет, что произошло с обещанным циркулярным письмом из Ст[ейт] Д[епартмента]? Модрочка не нашла нужным уведомить меня об этом. А я так беспокоилась об этой бумаге и просила, чтобы Г[алахад] проследил, в каких выражениях, когда и кому будет послан этот новый документ. Из Риги до меня повторно доходят сведения, что никаких уведомлений ни Правит[ельствами], ни местными Ам[ериканскими] Пос[ольствами] не получено. Как нужно это понять? Ведь если бы такое официальное уведомление, или, как называют его в Риге, приглашение к Ратификации Пакта, от С[еверных] С[оединенных] Шт[атов] было вовремя получено Прибалт[ийскими] странами, то, возможно, что к этому дню они прислали бы и свои подписи. Вы уже имеете об этом мои письма и даже телеграмму, и, возможно, что кое-что уже разъяснилось.
Радовалась также уверениям, что все указания о великом значении Пост[оянного] Ком[итета] по продвижению Пакта были приняты и поняты. Конечно, хорошо иметь среди членов Пост[оянного] Ком[итета] авторитета по международному праву. Когда письмо это дойдет, Исторический День уже будет запечатлен. С величайшим нетерпением жду, родные, Ваших писем!!! Сколько должно быть сделано! Спешность, спешность, спешность!
Мы получили Указание запросить Моск[ова] дать статью о Н.К., ибо в Риге задумали кроме монографии Н.К. на латышском языке в спешном порядке издать еще небольшую брошюру по-русски, в которую вошла бы статья Вл[адимира] Ан[атольевича] Шибаева о Пакте. Конечно, нужно просить его поспешить. Все еще не имела времени просмотреть проект Рубак[ина]. Целыми днями пишу письма. Указано написать еще ряд ответственных писем и, между прочим, в Хар[бин]. Прошу Зиночку проявить еще некоторое терпение с Моск[овым]. Также не заботиться о Шнарк[овском]. Если он не появляется на нашем горизонте, тем лучше. Строить можно, если есть пригодный материал, но если его нет, то нужно выждать и прикопить новый. Полезно в разговорах с Моск[овым] напоминать о других русск[их], умеющих чтить Н.К. Пусть знают, что не на них опираемся. Им дается возможность, но они могут выбирать. Соображения Зиночки о Греб[енщикове] вполне справедливы, и потому