одна с грибами, другая с куриной печенью, третья с морепродуктами, четвёртая с овощами, салат с радиккио с цикорием и тунцом, каракатицы в каком-то там безумном итальянском соусе, дорада с артишоками и каперсами. На закуску к красному вину– несколько видов сыра, свежие оливки. Три вида ароматного свежего карпаччо. Даже с клубникой один. На десерт, если до него, конечно, дойдет, большой торт Тирамису. Говоря по правде, Райковский совершенно не нарочно заказал все то, что они с женой никогда не брали. И дело было не в том, что на него вдруг напало, как грабитель из– за угла, любопытство гурмана. Должно быть, инстинктивно хотелось выбрать все «наоборот».
Поспешно распрощавшись с администратором, чтобы не сболтнуть лишнего, Райковский взял для Миши его любимые конфеты на кассе, и, не застегивая куртку, вышел на свежий, хрустящий морозный воздух. Чёрный зверь послушно ждал своего хозяина. На переднем сидении смешно двигался туда-сюда синий шарик-бамбошка. Миша крутил головой, разглядывая двух сорок, шумно делящих на дороге коробку с остатками пиццы. Райковский быстрым внимательным взглядом скользнул по ближайшим крышам, накинул черный капюшон, подхватил пакеты с едой, и быстро направился к машине.
Сцена 5. Миша
Где-то очень тихо играла музыка, но Миша не мог разобрать, мамино это было радио в комнате, или по телевизору начинались мультики. Папа, который только что был около него, незаметно исчез и Миша, стоявший посреди огромного холла, задрал голову вверх, как будто отец мог совершенно спокойно взлететь. Но, конечно, над головой никто не парил. Там, высоко под потолком, висела большая нарядная люстра. Миша и люстра какое-то время смотрели друг на друга. Если бы у того художника, который всегда наблюдает за нами, в это момент был под рукой карандаш, то он легко бы соединил пунктиром эти две одинокие фигурки.
–Мамаааа! Мы торт купили!!
Миша пустился вверх по лестнице, стараясь не заглядывать в густую тьму арки под лестницей, но это же известно, когда стараешься не смотреть в определенное место или на какого-либо человека, глаза ну обязательно сами собой уставятся именно туда. И Мишины глаза сейчас не являлись исключением и устремились вглубь вязкой темноты, где чуткое детское воображение дорисовывало не только ржавый кованый сундучий бок, но и других чудовищ. В следующую секунду Миша уже влетел в кухню, непонятно каким образом перескочив целую дюжину массивных ступеней деревянной резной лестницы.
Перед тем, как броситься к матери, он услышал зловещий стук, как будто сундук что-то прокричал ему вслед, и звук этот был таким явным и громким, словно он лязгал своими коваными челюстями совсем близко, наступая прямо на Мишины маленькие пятки, спрятанные в красных шерстяных носочках.
Сцена 6. Мила
-Мама! Мы торт купили ! – донеслось снизу, и тут же раздался оглушающий Милу топот. На большой деревянной лестнице, казалось, сейчас проломится ступенька, как будто это бежал не пятилетний мальчик довольно субтильного телосложения, а как минимум четыре