он соврал несколько мгновений назад? Сэму или самому себе? Или все же сказал правду?
Об этом он узнает совсем скоро.
Тим до сих пор не был уверен в том, как поступит на самом деле. Все зависит от того, кого или что он увидит, когда войдет в незнакомое ему до сих пор здание Планетарной прокуратуры.
Сколько они уже держат Ирта?
Сначала было расследование, потом суд, потом апелляция, на которой изоморф все же назвал имя Тимоти Граува. Как свидетеля защиты. Объяснил ли он их связь?
Вряд ли. Ирт не стал бы этого делать. Для неприятных и грязных дел у него всегда существовал Чага. И вот снова…
Впереди показались острова архипелага. Один из них, Тим понятия не имел, какой именно, стал разрастаться великолепным многоцветным городом. Казалось, прошла почти вечность с тех пор, как он видел эти живые, колышущиеся в воздухе и свете разноцветные здания-гиганты.
Детство Тим провел с отцом на Марсе, где энергию не тратили так безоглядно и не могли позволить сооружать такие полуторакилометровые высотки, состоящие из отдельных, свободно парящих в воздухе друг над другом модулей.
Каждый из этих живых, вписанных в общее здание домов был по-своему красив, с необычными садами, верандами, выступающими наружу бассейнами. Иногда целыми сегментами живые дома смещались вслед за солнцем, иногда выпирали, кренились к земле, словно по прихоти заскучавшего внутри поэта.
Или уделанного на всю голову раздолбал.
Это было завораживающе красиво и одновременно тревожно. Когда-то Тим предпочитал неподвижный камень под ногами и рвущий одежду ветер. Потом длинные пустые переходы космических станций.
Особого выбора, правда, ему не подворачивалось. Точнее, он его просрал.
Но теперь был согласен больше не увидеть ни Землю, ни Марс, если его никто и никогда не станет спрашивать о его глупой и самодовольной выходке, о скачке в глубокий космос, который должен был принести ему победу и славу. О том, что на самом деле случилось на проклятой планете плантиморфов. Когда никто не расспрашивает, легко представить, что какого-то временного отрезка просто не было в твоей жизни. Не расспрашивает об Ирте семейства Флаа, чтобы можно было наслаждаться самообманом всю оставшуюся жизнь. Не вышло.
Авиетка замедлилась и пошла на снижение.
Тим никогда раньше не видел здания Планетарной прокуратуры, но в общих чертах оно напоминало Парламент, – как и многие масштабные ведомственные заведения Земли. Все эти образы были такими забытыми – фрагменты из жизни, о которой ему мечталось когда-то. Но теперь эта мечта казалась старым детским сном.
Прокуратура не была в полном смысле флоотиром – плавающей конструкцией, в которых так любили селиться земляне. Ее белоснежную с округлыми боками башню, растопырившую во все стороны лучи двойных матово-стальных пирсов, обтекало по земле море зелени.
Набранные Тимом координаты вели авиетку к западному крылу – продолговатому, словно кокон, мраморному модулю, который совершенно неподвижно висел между верхним