невозможно. Земляне, конечно, участвовали в конфликтах, но далеко-далеко отсюда. Вот в одном таком чудесном месте надолго застрял гросс-адмирал Соединенного гиперфлота «Альфа».
Тухлая история.
Заседание было окончено, и участники отправились по авиеткам и челнокам. Попрощавшись с Марра, Никита вдохнул ставший теплым и влажным воздух и обвел взглядом просторы мыса, пытаясь отвлечься от дурных предчувствий. Не вышло.
Генерал Треллин вырос прямо перед носом и взялся беспардонно разглядывать генерал-майора. Он был выше на целую голову, чем особенно раздражал.
– Вам чем-то помочь? – сухо брякнул Ларский.
– Нет. Но знаете… – вдруг заговорщически улыбнулся Алекс. – Мне ваша идея понравилась больше.
– Какая идея?
– Отпустить Ирта Флаа. Пообещать и отдать ему капитана Граува. За информацию.
А тебе плевать на законы и правила. И на своего офицера тоже?
– А я-то думал, вы за него сильно волнуетесь, – хмыкнул Никита. – Теряете бумажки, отдаете корабли.
– Конечно, волнуюсь! Я за всех своих офицеров волнуюсь, ночи не сплю. Но Орфорт, м-да…, боюсь, он сильно повлиял на него.
На подвижном лице появилось выражение глубокой и слишком показной печали.
Сколько же ему лет? А ведь, похоже, он сверстник капитана.
– Вы знаете, что вчера Тимоти Граув устроил поножовщину? Причем напал на Майкла Стэнли.
– Лидера запредельщиков? – оживился Алекс.
– Да, на него.
– Не может быть!
Глава интендантской службы на мгновение в задумчивости отвел глаза, потом шагнул ближе к Никите и коснулся длинными тонкими пальцами обшлага мундира.
– А знаете, генерал-майор, не готовьте этот иск сегодня. И не говорите с Иртом Флаа. Просто, если к вам придет капитан Граув, сначала послушайте его и… поступите, ну… по закону. А не как предлагал тут наш любитель полярной рыбалки.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Никита.
– Ничего. Я просто хотел сказать, что ваша идея мне нравится больше.
Парень резко развернулся и пошел прочь. Ларский с удивлением заметил, что на крайнем стапеле молодого генерала ждал небольшой пестро раскрашенный скутер.
Сейчас Никита отчетливо вспомнил, как запрашивал у интендантской службы дополнительную информацию по еще не прибывшему на Землю Грауву и получил в качестве ответа убедительную голограмму – сложенный кем-то кукиш на горке расплывающегося масла.
Не отправить ли ему ту же картинку Алексу Треллину?
Неизбежность
Мое имя? Не могу вспомнить. И где я? Где теперь? Волна тревоги накатила внезапно, вызывая желание забиться глубже внутрь, в кокон собственного тела, и забыть о том, кто он и что должен делать. Но узнаваемые и неприятные образы его собственной жизни быстро оживали памяти. А вместе с ними и паника от того, что он должен принимать какие-то решения, куда-то идти, с кем-то разговаривать.
Где я?
На