отделения, где она находилась. Лиза переписала его на конверт, дополнила своим именем и словами «До востребования».
Потяжелевшее письмо скользнуло в щель и упало на дно синего почтового ящика, прикрепленного к колонне.
К воротам больницы подъехал седан бизнес-класса. Сидевший за рулем Тармо Кильп опустил стекло и помахал охраннику, сидевшему в будке, купюрой. Тот стряхнул крошки с усов и потрусил к посетителю. Купюра сменила владельца, шлагбаум поднялся, и дорогой автомобиль двинулся по направлению к моргу.
Шестидесятилетнего господина охватил озноб нешуточного раздражения. От менеджера-сутенера Бориса он узнал об ужасном событии – Катя погибла. Лучше всего было бы забыть, выкинуть эту девчонку из головы и заменить ее на другую молоденькую шлюху. Но если бы все в жизни было так просто…
Катя нравилась Тармо. Она с выдумкой обслуживала его в постели, не забывала хвалить, когда все шло как надо, и не замечала мужских осечек. Однако не платный секс был главным в их отношениях. Кильп приблизил проститутку к себе, чтобы доверить ей крайне важное поручение. И этот момент настал. Сегодня Катя должна была принести ему особый конверт и получить щедрое вознаграждение. Необразованной девушке содержимое конверта мало о чем говорило, а вот для него представляло огромную ценность.
Тармо Кильп припарковал автомобиль рядом с фургоном для перевозки тел и направился к двухэтажному невзрачному зданию. В коридоре дурно пахнущего помещения эстонец поманил пальцем долговязого санитара с разбитой губой.
– Скажите, любезный. – Кильп раскрыл бумажник, демонстрируя готовность поделиться с собеседником его содержимым. – К вам сегодня поступила девушка после суицида. Моя любимая племянница.
– Ну, – нехотя подтвердил санитар.
После встречи с буйным Алексом он придирчиво оценивал нового посетителя.
– Мне бы с ней попрощаться. – Кильп крутил между пальцев пару тысячных купюр. – К сожалению, я улетаю и не смогу присутствовать на официальных похоронах.
– Нормально, – согласился санитар.
Он приподнял клеенчатый фартук и указал на карман. Деньги легли в предложенное место.
Вскоре Кильп стоял над телом девушки, которая в эти минуты должна была ублажать его в постели. Ее лицо было разбито, прекрасные губы, которыми проститутка так умело поднимала его плоть и настроение, превратились в засохший кровавый оскал. И только густые черные волосы сохраняли былую привлекательность.
Прикрывая нос платком, Кильп придирчиво осмотрел тело. Особо его заинтересовали бедра девушки. Посетитель хмурился, то ли от недовольства, то ли от тяжелой обстановки.
Выпрямившись, Кильп попросил санитара перевернуть тело погибшей. Работник морга красноречивым жестом приподнял фартук и указал на карман. Кильп кивнул в знак согласия и взмахами руки поторопил долговязого.
Татуировку в виде бабочке Кильп узнал легко. Во времена его молодости наколки свидетельствовали о принадлежности к уголовному миру, а сейчас превратились в украшения