Они, я знаю, не умерли, они все еще живы, может быть, даже живее, чем мы. Они дышат, мыслят, чувствуют, они смотрят на нас оттуда, из глубины небытия. Ты видишь, у них шевелятся губы, они шепчут, манят нас туда, в свой другой, странный и прекрасный мир. Я слышу их голоса, их молчаливый, но настойчивый зов…
– Какой шепот, какой зов? Успокойся, Аликс! Это шепчутся между собой, наблюдая за нами, сопровождающие нас дворцовые прихлебатели!
– Ах, Ники! Ты ничего не понимаешь, не чувствуешь. Как жаль… Ну что ж, идем, но обещай мне, что мы сюда еще вернемся. Мне здесь, среди них, так спокойно, так уютно.
– Да, да, конечно, непременно придем! – увлекая супругу к выходу, холодея от ужаса, обещал Ники.
Ночью ему снились кошмары. Будто по всему дворцу за ним гонялись сбежавшие из Кунсткамеры монстры. Они хватали его своими холодными, липкими руками, волосатыми лапами, отвратительными щупальцами, они сверлили его мозг своими незрячими глазами, а он все бежал, бежал, бежал от них, стараясь спастись, бросался в кровать, закрываясь с головой одеялом, и беззвучно кричал:
– Аликс, Аликс! Спаси же меня, не оставляй меня одного! – он прижимался во сне к ней всем телом…
И вдруг видел, что это вовсе не Аликс, а некое бесформенное, безликое, бесполое и безжалостное чудовище обвивает и душит его своими щупальцами. И нет от него спасения…
Он закричал и от собственного крика проснулся в холодном поту.
– Господи! – взмолился он. – Спаси и сохрани меня от этих чудовищ!
Но слишком запоздалой была его молитва. Он сам впустил этих чудовищ в свою душу, во дворец, в Россию. И уже нет пути назад. Теперь эти чудовища сожрут, испепелят, уничтожат не только его самого, но и все, все вокруг.
Приятные хлопоты
Еще в самом разгаре была зима 1895 года, а обе столицы – Петербург и Москва – уже начали готовиться к торжественному событию – коронации нового императора.
Ники и Аликс с головой погрузились в эти приятные и волнительные хлопоты. Пришло время, и молодой император вызвал к себе во дворец графа Воронцова-Дашкова, занимавшего в то время должность министра императорского двора, чтобы вместе с Аликс обсудить с ним детали предстоящей церемонии коронации.
После продолжительного разговора граф вышел из царского кабинета, расплывшись в счастливой и гордой улыбке.
– Можете поздравить меня, господа! – бросил он торчавшим в приемной министрам. – Государь император оказал мне великую честь, он доверил мне быть распорядителем его высочайшей коронации, которая по традиции будет проходить в Москве.
На следующий же день в звании верховного церемониймейстера Ники утвердил князя Долгорукого, а верховным маршалом церемонии назначил графа Палена. И закрутилась-завертелась предкоронационная кутерьма! Совещание за совещанием, назначение за назначением, распоряжение за распоряжением… А уж сколько идей-то, порой самых фантастических и даже бредовых, наволокли ему верноподданные!
Аликс