ни разу не видела, чтоб вы ели. Только яйца всмятку.
– Сгинь с глаз моих, трус, – велел Серж метрдотелю.
Метрдотель сгинул.
– Нельзя так с людьми разговаривать, ребята, – сказала Лайла.
– Мы свое уже уплатили, – ответил Серж.
– У вас права такого нет, – сказала Арлин.
– Наверно, – сказал Йорг, – но так интереснее.
– И как вас люди только терпят? – спросила Лайла.
– Люди терпят то, что терпят, – ответил Йорг. – И похуже вытерпят.
– Им только ваши картины нужны, а больше ничего, – сказал Арлин.
– Мы сами – наши картины, – сказал Серж.
– Бабы дуры, – заметил Йорг.
– Ты потише, – сказал Серж. – Они еще бывают способны на кошмарную месть…
Просидели пару часов – пили вино.
– Человек грубее саранчи, – наконец произнес Йорг.
– Человек – сточная труба вселенной, – сказал Серж.
– Ну вы и засранцы, – сказала Лайла.
– Еще какие, – подтвердила Арлин.
– Давай сегодня махнемся, – предложил Йорг. – Ты выебешь мою пизду, а я твою.
– Ох нет, – сказала Арлин. – Только не это.
– Ну да, – подтвердила Лайла.
– Творить охота, – сказал Йорг. – Пить скучно.
– Мне тоже творить охота, – сказал Серж.
– Пошли отсюда, – сказал Йорг.
– Послушайте, ребята, – сказала Лайла. – Вы же по счету не расплатились.
– По счету? – завопил Серж. – По-твоему, мы станем платить за это пойло?
– Пошли, – сказал Йорг.
Пока они вставали, подскочил метрдотель со счетом.
– Пойло у тебя смердит, – завопил Серж, подпрыгивая на месте. – Как только язык поворачивается просить денег за эту дрянь? Вот тебе – чтоб знал, что это моча!
Серж схватил недопитую бутылку, рванул сорочку на груди метрдотеля и вылил вино ему за пазуху. Йорг держал трость наготове, будто меч. Метрдотель как-то стушевался. Молоденький красавчик такой, длинные ногти и дорогая квартира. Он изучал химию, а однажды занял второе место на оперном конкурсе. Йорг размахнулся тростью и заехал ему прямо под левое ухо. Метрдотель очень побелел и качнулся. Йорг стукнул его еще три раза в то же место, и парень рухнул.
Вышли они все вместе – Серж, Йорг, Лайла и Арлин. Все были пьяны, однако держались достойно – чувствовалось в них что-то особенное. Вышли на улицу и по этой улице зашагали.
Происходившее наблюдала молодая пара за столиком у дверей. Молодой человек смотрелся интеллигентно – все портила лишь крупноватая родинка у самого кончика носа. Его подруга в темно-синем платье была толста, но мила. Когда-то ей хотелось уйти в монахини.
– Великолепные люди, правда? – спросил молодой человек.
– Козлы, – ответила девушка.
Молодой человек махнул официанту, чтобы принесли третью бутылку вина. Предстояла еще одна трудная ночь.
Ори, горя
Генри налил и выглянул в окно: жаркая и голая голливудская улица. Господи боже, столько мучиться, а по-прежнему загнан в угол. Дальше только смерть – она