она. В ее голосе было уважение и… страх?
Возможно, я хотя бы смогу ей помочь.
Поплутав по вечерним улицам, мы дворами вышли к тёмному заброшенному дому с закрытыми жестью окнами. Обогнув его, мы оказались у приоткрытой железной двери, из-за которой лился синеватый свет.
Тут рыжий, Джад, как называл его Марс, жестом велел нам остановиться. Долговязый достал маленький штамп и поставил нам на запястья печати, светившиеся при свете люминесцентной лампы у входа: печать изображала наклоненную голову, как я решил, минотавра.
Затем мы проследовали дальше по старому коридору со вздыбленным линолеумом. По углам валялся какой-то мусор, разломанные стулья.
Мы вошли в одну из комнат, переделанную под гримерную. На рассохшемся паркете стояли ширмы, у стены примостилось надтреснутое зеркало.
Не прячась за загородками, несколько девушек спешно переодевались в белые трико с перьями. Я было смутился, но быстро понял, что на нас не обращают никакого внимания. Хлоя прошла за ширму, разворачивая свой сверток. Мы с рыжим и Марсом вышли, и парни повели меня дальше по тёмному коридору, через клубки проводов и старые ящики. Коридор вдруг вывел нас в большой зал с освещенной сценой. Здесь еще сохранилось несколько рядов линялых театральных кресел, от которых шел душный запах ветоши. Должно быть, это какой-то заброшенный дворец культуры, решил я. В зале уже было человек двадцать парней и девушек, кое-кто устроился в креслах, потягивая пиво, остальные сидели на полу, почти все были в чёрном.
Там, на сцене, я впервые увидел Трикстера. Он был невысоким, скорее коренастым, с крупной стриженой головой и небрежной щетиной, одет был просто, в белую футболку и чёрные джинсы, на вид довольно поношенные. Он возился с микрофонной стойкой, и от его фигуры на истертые доски сцены падали две косые тени. Его руки от кистей до плеч были покрыты татуировками в виде, как мне показалось, листьев и переплетенных тёмных стеблей травы. Марс потянул меня за рукав:
– Пойдем, познакомлю тебя с ним.
– Нет-нет, что ты, я просто посмотрю, я вообще не знаю, что могу ему сказать.
– Ты что! Посмотри на этих людей – они все мечтали бы оказаться на твоем месте.
Все так же придерживая меня за руку, словно боясь потерять в пока еще негустой толпе, которая уже собиралась перед сценой, Марс быстро взбежал по узкой лесенке, приставленной к сцене сбоку, и буквально поставил меня перед Трикстером. Он внимательно посмотрел на меня, задержавшись на моем лице, но я отвел взгляд, чтобы не смотреть прямо в его карие, глубоко посаженные глаза. Многочисленные кольца в его ушах блестели при свете ламп, даже брови были проколоты острыми серьгами-шипами. На его лице блуждала неопределенная насмешливая улыбка. Он молчал.
– Добрый вечер, очень приятно, – промямлил я.
– Это ненадолго, – с ироничной улыбкой проронил он.
Марс тоже усмехнулся. Запихнув руки в карманы рваных джинсов, он оглядывал всё прибывающую толпу.
– Чувствую, сегодня представление выдастся отменным, – сказал