он «будет аннексирован Германией». Население Литвы было крайне обеспокоено начавшейся реализацией планов германской колонизации. Крестьяне опасались экспроприации их имущества немецкими поселенцами, а городские жители – того, что им придется переселяться в худшие квартиры, так как немцы занимали хорошие квартиры в центрах городов. Литовцы в целом пессимистично оценивали перспективы войны для Германии737.
Бургомистр Риги Беннер на совещании 12 марта 1942 г. отметил: «Ранее хорошие отношения между немцами и латышами постоянно ухудшаются… В последние недели произошло резкое ухудшение настроений… Среди латышей отмечается большое беспокойство и раздражение, которое основано на неправильных методах управления, применяемых германскими властями». Оккупанты отмечали, что «сельское население [Латвии] повесило голову, в то время как в городе развилось пассивное сопротивление»738.
Значительное недовольство населения Эстонии было вызвано отсутствием перспектив независимости этого региона. Германская пропаганда, которая требовала проявлений «чувства благодарности эстонцев к немецкому народу» за «освобождение», выглядела в глазах населения «принужденно и неловко и оставалась в народе без резонанса». По данным германских властей, к августу 1942 г. пропаганда в Эстонии имела «относительно слабое влияние»739.
Со временем эффективность советской пропаганды существенно возросла. В августе 1942 г. оккупанты отмечали: «Советская пропаганда работает очень интенсивно… и постоянно имеет успех, так что напуганное слухами население воздерживается от сотрудничества с германскими органами». Нацисты выявили «устойчивый… эффект» советской пропаганды740, «которая изображает немцев как чужеземных угнетателей» и «находит… благодатную почву» (особенно когда оккупанты плохо обращаются с населением)741.
В дальнейшем, после достижения коренного перелома в войне, успехи Красной армии на фронте показали населению оккупированной территории СССР, что страна борется и побеждает. Это усилило авторитет советской власти, вдохнуло силы в людей, которые ранее находились в состоянии апатии742. Воздействие национального фактора советской политики ярко иллюстрируют слова из письма советских девушек, угнанных с оккупированной территории СССР в Германию (их письмо, адресованное советским солдатам, было найдено в Белостокской области в августе 1944 г.): «Здравствуйте, братья русские!.. Вы боретесь за русскую родину, за независимость, свободу русского народа». Эффект советской политики выразился в положительном восприятии возвращения дореволюционной армейской формы как элемента «великодержавия». Так, жительница Краснинского района Смоленской области восхищалась красноармейцами: «Одеты красиво, с погонами»743.
Сильными были просоветские настроения на основной территории Украины. В Запорожье жители города подбирали советские листовки, сброшенные с самолетов, «жадно читали и передавали из рук в руки… рискуя