видеть его, говорить с ним, обладать им физически – жадно, страстно, похотливо, изливая накопившуюся в себе за долгие недели нервного напряжения, неуверенность и страх перед, пришедшим к ней новым положением разведенной женщины.
Панин первым заметил в ней перемену.
–Катя, ты стала другой.
–В чём я изменилась? – Катя с тоской отодвинула скоросшиватель с материалами очередного уголовного дела, улыбнулась Панину усталой покорной улыбкой.
–Огонек в тебе погас, Катюша, – Панин нагло уселся на её стол и стал качать ногой.
Катя секунду следила за его ногой в итальянском лаковом ботинке, потом пожала плечами.
–Какой может быть огонек, Петя? У меня пауза в жизни.
–А раньше говорила – личная жизнь кончается у стен управления.
–Это было раньше.
–Тогда заканчивай грустить, – Панин взглянул на циферблат своих наручных часов. – Есть дело, заодно и пообедаем там. Помнишь, я тебе рассказывал о моем одном знакомом старике, у него ещё книга есть старинная о конце света?
–Что тебе от него нужно? Всё-таки собрался обмануть бедного старичка? – грустно произнесла Катя.
–Ну, тебя. Ты даже шутишь с кислой миной на лице. Поехали. Ничего не буду объяснять, сама увидишь.
Так как выезд был не на убийство, то дежурную машину получить не удалось (в управлении боролись с излишней расточительностью) и поехали на автобусе, заплатив свои кровные.
–Панин, я убью тебя. Какое у тебя дело? Нельзя было съездить без меня?
–Не жадничай. И, вообще, ты с начальством как разговариваешь? Таким тоном с начальством говорить не полагается.
Сделав выговор, всю дорогу Панин молчал.
Вышли они на конечной остановке. Катя была в этом тихом районе впервые. Вот тебе и коренная горожанка! От площади бетонная дорожка вела через парк к небольшому уютному микрорайону ещё хрущевской постройки из двух пятиэтажек и двух четырехэтажек.
– Хорошо здесь, – заметила Катя.
–Тут старикам жить хорошо.
–Почему?
–Слишком спокойно.
Они миновали спортивную площадку и оказались у четырехэтажного двухподъездного дома.
–Пришли.
–Бедный старик, – хмыкнула Катя. – Тебе обязательно, чтобы я присутствовала при грабеже?
–Молчи. Надеюсь, при старике хватит ума так не шутить?
Катя подняла руки.
–Молчу.
Её веселость не вызвала у Панина ответной улыбки. Успокаивая его, Катя убрала с него несколько пушинок, потом крепко хлопнула ладонью по груди.
–Действуй, бандит.
Они вошли в узкий подъезд, поднялись на третий этаж. Катя посмотрела на номер квартиры – двенадцать. Панин уверенно толкнул дверь. Она оказалась не запертой. Это Катю поразило. Неужели никого не боятся в наше непростое время?!
–Кто там? – хмуро спросили из тёмной прихожей.
–Это мы, дядя