.

мусора: металлический ящик размером с самосвал, выкрашенный в типичный для мусоровозов травянисто-зеленый цвет, весь липкий от помоев.

      Возле площадки для погрузки была лестница к двери в подвал, которой никто никогда не пользовался. Никто даже не знал, куда она ведет. С одной стороны ступени загораживала бетонная стена, с другой – вертикальная решетка, такая высокая, что не заберешься. Сверху была калитка. Непонятно, для кого все это устроили: решетку явно установили, чтобы никто не пробрался на лестницу, хотя, даже если калитка закрыта, на ступеньки можно было запросто спрыгнуть с площадки для погрузки. Дверь подвала открывалась только изнутри: снаружи на ней даже ручки не было. Так что калитка могла разве что служить ловушкой, что было по меньшей мере странно с архитектурной точки зрения, а по большей – чрезвычайно опасно в случае пожара. Грязные ступеньки были густо усыпаны опавшими листьями, целлофановыми пакетами и окурками: лестницей явно не пользовались годами.

      Здесь-то они и поджидали врага. Сэмюэл нервничал. Его пугало то, что придумал Бишоп: он решил запереть Энди Берга на лестнице и оставить там на всю ночь.

      – Может, не надо? – спросил он Бишопа, который спустился по ступенькам, достал из рюкзака черный пакет и спрятал его под листьями, грязью и мусором.

      – Не боись, – ответил Бишоп. – Прорвемся.

      – А если нет? – не унимался Сэмюэл, готовый расплакаться при мысли о том, что с ними сделает Энди Берг за такую дурацкую выходку.

      – Лучше давай уйдем, – не унимался Сэмюэл. – Прямо сейчас, пока его нет. И все будет хорошо.

      – Делай, что я сказал. Ты помнишь, что должен сделать?

      Сэмюэл нахмурился, потрогал лежавший в кармане массивный железный замок.

      – Когда он спустится к двери, закрыть калитку.

      – Тихо закрыть калитку, – поправил Бишоп.

      – Точно. Чтобы он не заметил.

      – Я дам тебе знак, и ты ее закроешь.

      – Какой знак?

      – Посмотрю на тебя многозначительно.

      – Как-как?

      – Ну так. Вылуплюсь на тебя. Увидишь – поймешь.

      – Хорошо.

      – А после того, как закроешь калитку?

      – Я ее запру, – ответил Сэмюэл.

      – Это главная часть задания.

      – Я знаю.

      – Самая важная часть.

      – Если я ее запру, он не сможет выбраться и надавать нам по шее.

      – Ты должен думать как солдат. Ты должен сосредоточиться на своей части операции.

      – Понял.

      – Не слышу!

      Сэмюэл притопнул и выкрикнул:

      – Так точно!

      – Так-то лучше.

      Вечер выдался теплый, влажный и душный, на земле лежали длинные тени, в небе пламенел густо-оранжевый закат. На горизонте собирались обычные для Среднего Запада тучи – огромные, похожие на плавучие лавины, обещавшие грозы и зарницы. Ветер трепал кроны деревьев. Наэлектризованный воздух пах озоном. Бишоп закопал пакет внизу лестницы. Сэмюэл тренировался бесшумно закрывать калитку. Наконец они забрались на погрузочную