не занудничал, не пялился, как обычно, удавьим взглядом. Прощаясь, он многозначительно ухмыльнулся и подмигнул.
– Может, ребята, наступающий год станет для нас разлукой. Не знаю, как вам, а мне будет жалко, если вы отчалите.
– С ума сошел? Мы ж только причалили, и никто не собирается нас перебрасывать. Да нам и самим никуда неохота отсюда срываться, правда, Тошка? Вот только бы нормальное жилье получить. Слушай, Воронов, – хлопнул себя по лбу Александр, – ты же у нас при штабе, все новости должен знать первым. Если что услышишь насчет квартиры, шепнешь? Мне, правда, командир намекал, но пока это только намеки.
– Заметано. Ладно, пойду. Увидимся завтра, – он посмотрел на часы. – Тьфу ты, черт, сегодня. Ну, пока, – и выдвинулся, наконец, за порог.
– Я люблю тебя, – сказал Саша, едва за гостем закрылась дверь. – Иди ко мне.
– Как можно быть таким транжирой, Аренов? – она медленно расстегивала пуговицы кофты, не спуская с мужа глаз и не трогаясь с места. – Из-за тебя мы профукали целый вечер.
– Зато впереди у нас целая ночь.
Под такой снегопад бывшая южанка попала впервые. Крупные хлопья норовили залепить рот, осесть на ресницах, чмокнуть мокрым холодом в щеки и нос – ни смотреть, ни спросить, ни ответить. Впрочем, за Сашей она готова идти молча, вслепую. Когда рядом такой человек, жить на свете гораздо проще.
– Не замерзла? – рука в летной перчатке бережно обхватила за плечи. – Слушай, Тошка, давай тебе шубу новую купим? – задал муж второй вопрос, не дождавшись ответа на первый. – Олег говорил, в военторг каракулевые завезли. А что, отличная идея! Согласна? – «Лучше кровать купить, эта узкая да еще скрипит», – хотела ответить счастливая Тонечка, но промолчала, только кивнула с улыбкой. – Значит, договорились! – весело подытожил глава семьи и неожиданно удивленно присвистнул. – Ты смотри – Воронов! Он же собирался Новый год с литовцами в кабаке встречать. Ай да Олежка, не вытерпела все ж таки душа, к своим потянуло.
У входа в Дом офицеров топтался штабист. Непокрытая голова со снежной макушкой, кургузое черное пальто, из-под поднятого ворота выглядывает клетчатый шарф, черные брюки со стрелками, кожаные туфли на тонкой подошве – при взгляде на этого неприкаянного беднягу, который пыжился выглядеть щеголем, Тонечку охватила жалость. «Как можно так надолго оставлять собственного мужа? – мысленно возмутилась она беспечностью невидимой вороновской жены. – Допрыгается, что Олег найдет ей замену. А он, кажется, уже для этого созрел, потому что вечно один. Некому ни пуговицу пришить, ни приласкать, даже поругаться не с кем. Худой, неухоженный – хуже бездомного пса. Вот уж точно: женился, как на льду обломился».
– Привет, Ворон! Изображаешь снежного человека? – пожал Саша протянутую руку. – Почему здесь? Там, по-моему, народ уже вовсю веселится, – кивнул он на празднично украшенный гирляндами вход. – Ждешь кого?
– Вас. Жене вот твоей хочу пожелать успеха, хотя и козе понятно, что Антонина Аренова выступит лучше всех. Правда, Тонечка?
– Спасибо, мне бы твою уверенность.