мама осторожно сметает осколки стекла, как громко топает отец по дому, недовольно бурча себе под нос. Потом мама – я издалека узнал её тихие, осторожные шаги, – постучалась в дверь моей комнаты.
– Стюарт, открой, – приглушённый голос, чуть охрипший, наверняка она плакала.
Отперев дверь, я, стараясь не смотреть на мать, уселся на кровать. В такие моменты, после бурных сцен отца, мама всегда испытывала неловкость перед нами, детьми, словно ей стыдно за его поведение, за свои слезы и слабость, за то, что не способна оградить нас от еженедельных склок.
Мы с ней похожи – такие же, как у меня, бирюзовые глаза и узкие плечи. Она точно так же ссутулится, стесняясь своего высокого роста, из-за которого похожа на бывшую манекенщицу. По словам Сэнни миссис Мелани Сандерс красива, но мне почему-то так не кажется. Стыдно, конечно так думать о своей матери, наверное, я просто привык к её внешности, она примелькалась, да и годы, прожитые с отцом, не пошли на пользу. Ей сорок лет, под глазами сетка из морщинок и тёмные полукружия, походка уже не такая легкая. Мама будто выгорела изнутри. Иногда раньше я замечал, как она подолгу стоит у окна и смотрит на улицу. Не из любопытства, а просто отстраненно и бездумно, словно её нет рядом.
Однажды, после очередного скандала, я спросил её, почему она до сих пор живёт с моим отцом: не проще было бы развестись или уехать. Мама тогда, грустно улыбнувшись, ответила:
– Стю, ты просто ещё ничего не понимаешь. Это был мой выбор и сейчас уже поздно что-то менять. К тому же мальчикам нужен папа. Для того чтобы стать настоящими мужчинами, вы должны вырасти в полной семье. Да и ваш папа только с виду такой независимый и крутой, но если мы уйдем от него, он и дня без нас не протянет. Когда ты станешь взрослым, ты меня поймешь.
Странная логика, женская, но в чём-то мама тогда была права. После каждого скандала наступал период раскаяния. Отец извинялся, просил прощения и всякий раз давал клятву, что он больше не будет, и звучала она именно так. По-детски: не буду, но вы сами виноваты – довели. Но я ему не верил и всегда ждал склок и ссор. Порой меня напрягала его излишняя веселость, и возникала мысль, что батон слишком игривый, и следует насторожиться. Я не знаю, как назвать это чувство. Ты как будто живешь на пороховой бочке с коротким фитилём, которая детонирует раз в неделю. Мы втроём даже придумали кодовые слова: жёлтый уровень – значит пока всё хорошо, но лишнего лучше не болтать, оранжевый – все ведут себя собрано, улыбаются плоским шуткам отца, красный – знак высшей степени накаленности обстановки, точка невозврата, когда даже простое слово, сказанное с неправильной интонацией, способно вывести батона из обманчивого равновесия.
– Брая до сих пор нет, – спокойно сообщила мне мама. – Я звонила Уоллесам – он к ним сегодня не приходил. Герберт об этом узнает и у него появится новый повод для скандала.
Вот этого нам не хватало! Я ощутил раздражение: иногда младший брат доставлял мне кучу проблем. За окном – изморось, стекла в мелких каплях; сильный