зал был пуст, за столами никто не сидел, но весь этот антураж после всего происшедшего сегодня казался настолько неожиданным, что Калинову стало любопытно, что Вита придумала еще. И потому он спокойно сел за столик прямо напротив стереорамы, изображавшей пустую сцену, задрапированную серой в полутьме – а в натуре, по-видимому, белой – материей. Кресло тут же трансформировалось под очертания его тела, и Калинов подумал, что, если бы в кабаре оказался наблюдательный посетитель, он бы немало подивился: с какой это стати кресло, в которое уселся молоденький парнишка, приняло такие очертания?
Наблюдательных людей в зале не оказалось, однако кабаре сразу ожило. Должно быть, именно Калинова здесь и ждали.
– Добрый вечер! – раздался интимный голос, и опытное ухо Калинова тут же уловило, что говорит автомат. – Мы рады видеть вас в нашем театре. Ждем вашего заказа. Представление – через полчаса.
Голос умолк, из глубин стола выдвинулось табло меню. И Калинов обнаружил, что сегодняшние приключения только разбудили его аппетит. Он даже вынужден был отметить, что давно уже не испытывал такого голода в последние годы. И принялся нажимать кнопки, надеясь, что кабаре не растворится в сером тумане и удастся поесть здесь, за этим столом, где никто не мешает.
Тут ему в голову пришло, что это именно его фантазия создала пункт удовлетворения желудочных страстей, а значит – пока создатель не насытится, кабаре не исчезнет. И надо сказать, такое всемогущество было весьма приятно. Как в молодости, когда казалось, можешь абсолютно все, и не было еще за плечами груза ошибок и компромиссов. Тем не менее, при всем ощущении всемогущества, спиртного Калинов заказывать не стал: ни к чему играть в «казаки-разбойники» с собственным организмом, до добра такие игры не доведут. Ограничился соком.
Через минуту раскрылись створки люка, и недра стола родили поднос с заказанным. Калинов взял в руки нож и вилку и вдруг понял, что пустота зала действует ему на нервы.
И тут же над столами разнесся гул голосов. Калинов в растерянности крутил головой. Пустых столов в зале больше не было, вокруг сидели плечистые молодые парни, что-то жевали, разговаривали друг с другом. За столом Калинова никто не появился. Из гула голосов слух не выделял ни одной различимой реплики. Более того, и лица-то у парней были какие-то неразличимые.
Во всяком случае, когда Калинов отвел глаза от сидевшего за соседним столом блондина, ему показалось, что лицо того исчезло, превратилось в неразличимую маску: точка, точка, два крючочка… Однако, если не смотреть по сторонам, ощущения странности не возникало, а пустота больше не давила на психику. И Калинов принялся за обед.
Обед был натуральный. Бифштекс оказался настоящим мясом, да и овощи явно выросли на грядке, так что Калинов с давно не испытываемым удовольствием очищал тарелки. Вокруг ели и разговаривали. Заметив, что безликие парни не смотрят друг на друга, Калинов пришел к выводу, что каждый беседует с самим собой. Из-за столов никто не поднимался, никто не выходил и не входил в зал, но в конце концов, что ему за дело до собственных фантазий, когда организмом правит желудок?