нежелании помолиться. Но их много. И вот это обтекаемое «много» в Церкви приобретает характер вселенскости, универсальности, всеобщности.
Существует образ, очень трогающий меня, – «Души праведных в руце Божией». В руке, символизирующей Божие участие и присутствие, изображены белоснежные души людей. В такой день, как Вселенская родительская суббота, когда мы вспоминаем многих и многих (кого-то уже и не вспомним по именам, но поклонимся им за то, что они были, и попросим Бога о милости для них), мы особенно ясно представляем эту огромную, не имеющую территориальных соответствий руку Божию, где собираются все жившие на земле до нас люди. Мир им дает эта Божья рука. Не наше прошение, а то, что они в ней. Участь Божья в жизни человека может быть, бесспорно, и строгой, и требовательной, но она всегда теплая, как тепла Божья рука.
Мы сегодня просим: «Остави, ослаби, прости, Боже, им их прегрешения». Как кто-то когда-то попросит и о нас. И так вселенная живших и живущих не разделится на царство мертвых и царство тех, кто боится смерти, а соединится в царство верующих в пришествие в мир Христа Спасителя, в жизнь вечную, где нет болезни, печали и воздыхания[3].
11 февраля
Неделя о Страшном суде
Этот воскресный день, предшествующий Прощеному воскресенью, Церковь называет Неделей о Страшном суде. Читается отрывок из Евангелия от Матфея (Мф. 25: 31–46), где есть слова, которые пронзили бы нас ужасом, испепелили бы на месте, если бы мы умели по-настоящему расслышать Священное Писание: Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его.
Царствие Небесное, как мы слышали от святых отцов и интуитивно ощущаем сами, дает знать о себе проблесками в земном существовании человека. Царствие Небесное проявляется в мире, любви, во взаимопонимании и дружбе, в благом сердце человека.
Так же и Страшный суд отзывается в земной человеческой жизни. Когда человек разъярен, когда он не находит себе места, когда им овладевает уныние, когда он никого не хочет видеть – это все прообразы Страшного суда и ада.
Мы убеждены, что имеем право судить. Это отчасти так. Есть суд земной и земная справедливость, но она лишь в малой степени соотносится со справедливостью небесной, потому что у нас многие важнейшие вещи поставлены с ног на голову. Сегодняшний Апостол – чтение из апостольских посланий – говорит нам: вот, чтобы не смущать других людей, я не буду есть мяса. А наша позиция прямо противоположная: пусть другие не едят мяса, чтобы меня не смущать. Так мы сами закладываем основы суда над нами: имже бо судом судите, судят вам; и в нюже меру мерите, возмерится вам (Мф. 7: 2).
И Страшный суд является нам в первую очередь как наше всежизненное, глобальное самоосуждение через осуждение нами других людей. Мы очень приметливы на чужой грех. И словоохотливы, когда дело доходит до его обсуждения. Нас охватывает праведный гнев, если мы видим, что кто-то неверно себя ведет. Все-то мы знаем, кроме одного: Суд бо без милости не сотворшему милости (Иак. 2: 13).
И