есть ли там деньги и где они лежат.
Чем дольше стоял, тем сильнее хотелось оказаться дома. Антон вспомнил красный, с цепочкой кошелёк Лены, набитый тысячными и пятитысячными купюрами. Вспомнил, как спокойно открывал его и расплачивался в ресторанах и кафе. Как ходили по магазинам и Лена просто доставала две три пятитысячных, чтобы расплатиться за сумку или туфли, или юбку. Вспомнил, как в магазинах мужской одежды она заставляла его мерить всё и покупала, покупала. Вспомнил, но почувствовал, что совершенно не хочет возвращаться туда в то время. Не хочет всё это вернуть.
И там, на той автобусной остановке с тремя рублями в кулаке он почувствовал себя – совершенно свободным. Голодным, нищим, но свободным.
То что когда-то казалось простым и лёгким, и даже нормальным, теперь увиделось постыдным и низким. Удивительно, почему же раньше ему совсем так не казалось. Он принимал такую свою жизнь как должное, почему?
Антон осмотрелся вокруг, огни магазинов, огни фар пробегающих мимо машин, он сжал в руке три рубля и посмотрел на кулак.
«Никогда, больше никогда я возьму ни у кого ни одного рубля».
– Ещё стоите? – услышал он и обернулся.
Девушка с разбросанными по плечам тёмными волосами, таинственным взглядом круглых глаз и маленькой улыбкой. Это же Оля – медсестра. Она изменилась. Там в больнице вся эта белая одежда, делала из неё странную особу неопределённого возраста. А тут на полутёмной остановке, уже не то маленькое существо с жалостливым взглядом.
– Вы? – во взгляде его видно было столько удивления, что девушка снова улыбнулась.
– Не узнали?
– Нет, там вы совсем другая, – выдавил он, пытаясь разглядеть тёмный плащ стянутый на талии и газовый шарфик, плотно прикрывающий шею.
– Понятное дело. В больнице ведь не разоденешься, – тонкими пальцами она прижимала маленькую черную сумочку, и Антон вспомнил о своих трёх рублях.
– Да я кошелёк забыл дома и теперь не знаю как туда добраться.
– Я могу помочь вам, держите, – она достала из кармана целую жменю мелочи. Берите сколько нужно.
Он уставился на неё, улыбка слетела с его губ. Глядя на озаренное ночными огнями лицо Ольги, он почувствовал что-то другое. Лёгкий ветерок тронул прядь её волос, и добрый свет блеснул в глубине её взгляда. А может и не свет, а само добро тихое и таинственное. Забытое и родное. Давно известное или то, что видел когда-то во сне. В одно мгновение в этом взгляде он увидел тихую гавань где живут и любят и нет ничего кроме этого. И впервые за долгое время Антон почувствовал желание стать другим – сильным, независимым и верным раз и навсегда.
Он протянул руку, взял несколько монет и подумал – «Это – в последний раз».
10
Официант, так официант. В двадцать четыре он так ничему и не научился. Но зато его всегда брали на работу лучшие рестораны. Подходящая внешность и знание профессии играли на руку, когда