Крутиться на подобном пятачке – это вам не по хайвэю раскатывать!
Впрочем, радовался я рано. Лифта дом не имел, и пришлось тащиться на четвертый этаж по темной лестнице, которую не убирали, наверное, со времен Авраама Линкольна. Видимо, владельцы автомашин жили в других парадных. А может быть, загаженная лестница была для них нормой.
Нужная дверь выглядела достаточно прилично – похоже, ее не только красили, но время от времени даже мыли. Для обитателей такой лестницы это был самый настоящий подвиг.
Я нажал кнопку звонка. Через полминуты донесся тот самый, глубокий, как Марианская впадина, женский голос:
– Кто там?
– Здравствуйте! Я вам звонил. У меня презент для Альбины.
– Это вы, Володя?
– Да, – сказал я, чувствуя себя по крайней мере идиотом: как можно разговаривать с человеком сквозь запертую дверь! Впрочем, у них тут, наверное, ситуация, как у нас в Чикаго сто лет назад, и все всех боятся…
Защелкали замки, зазвенели дверные цепочки. На меня почему-то дохнуло средневековым подземельем, каким его обычно изображают в голливудских мистических картинах. И я бы не удивился, если бы вдруг сверху, щелкая по ступенькам костями, ко мне на свидание спустился скелет в ржавом шлеме и со ржавым же мечом.
Между тем, за дверью справились наконец со своими многочисленными запорами, и я слегка остолбенел: на меня смотрели знакомые зеленые глазища, те самые, с электронного портрета. И волосы тоже были огненно-рыжие. Вот только личико… Личико, надо сказать, подкачало – передо мной стояла Альбина Паутова, но лет на тридцать старше.
И я вдруг понял, что имела в виду толстуха Лариса Ерошевич, произнеся слово «ненормальная».
– Заходите, Володя! – Зеленые глаза пронзили меня насквозь, со всеми моими потрохами, но, видимо, в потрохах этих не нашлось ничего опасного, потому что Паутова-старшая улыбнулась. – Заходите, пожалуйста! Что же вы встали столбом?
– Вы очень похожи на свою дочь! – опомнился я. – Вернее, ваша дочь очень похожа на вас.
Мне вдруг показалось, что долго тут находиться не стоит: раскусит она меня, как два пальца обоссать, раскусит. Вновь явились мысли о мрачных подземельях, о сушеных жабах, о крови черного петуха, будто передо мной стояла ведьма…
Я протянул ей коробку конфет:
– Это для Альбины… э-э… не помню уж, как ее по батюшке…
– Васильевна.
В адресной службе действительно значилось «Васильевна», но через год отчество медсестры должен забыть даже самый благодарный отец.
– Может быть, чайку?
Мне чертовски захотелось зайти в комнаты: там, наверное, ждали нас черные драпировки, свечи, разливающие вокруг себя тусклое неверное сияние, и колода карт таро… Но интуиция подсказала мне: стоп, иначе как два пальца… А интуиции своей я привык верить не меньше, чем боссу.
– Спасибо, но я спешу. Вы забыли, у нашего сына сегодня день рождения. Он ждет меня с подарками. Спасибо вам за вашу дочь. Они с доктором Марголиным жену с