мысленно к нему. И ее внутренний мир стал делиться на два пространства – реальное и потустороннее. Туда не было дороги больше ни одной живой душе.
Потусторонний мир казался загадочным, но таким притягательным. Даже представить себе было невозможно, что кто-то из земных людей может помочь ей, зато там, за чертой все могло быть по-другому, там она сможет найти свое спасение.
№№№№№№№№
Девушка успела усвоить, что отчаяние, один из тяжких грехов, но никак не могла от него избавиться. Но после всего случившегося она была не молоденькой девушкой в непонятном и часто враждебном ей мире, а усталой женщиной, потерявшей все самое дорогое.
С герцогом она заговорила только через несколько дней. Когда он не выдержал ее затворничества и снова поднялся к ней без предупреждения и разрешения.
Старик Ра торопливо говорил о чем-то, но смысл сказанного от Жаклин все время ускользал.
– Я не знаю, что мне делать, – наконец произнесла она, скорее догадываясь, чем, понимая, о чем он говорит. – Мне никто не нужен и ничто не нужно, я просто хочу, чтобы весь мир оставил меня в покое.
– Ты слишком молода и прекрасна, чтобы молить об этом, покой- мой удел, он должен быть подарком для меня, – говорил герцог горячо, желая хоть как-то разбудить ее чувства.
Жаклин молчала. Не было слов, не было желания что-то сказать ему в ответ, она не хотела давать пустых обещаний, которые не смогла бы исполнить. Он больше ничего так и не смог ей сказать, а она не хотела его слушать и слышать.
№№№№
Старик вышел от внучки потрясенный, раздавленный окончательно. У него самого на душе было скверно, но что все его печали рядом с ее терзаниями. Жаклин стала тревожить его еще сильнее, чем смерть Сержа. Парню уже ничем нельзя было помочь. А она жила, хотя в этом усомнился бы в те минуты любой из тех, кто мог ее видеть.
Ее существование было так мало похоже даже на подобие жизни. От этого становилось страшнее, глуше и горше на душе.
Он переживал что-то подобное прежде, и свято верил, что рано или поздно это пройдет, все образуется. Но он в те годы был молодым и сильным мужчиной, а она не взрослая женщина даже, а беззащитная девушка, для которой все рухнуло, не успев начаться.
Ей и прежде весь мир казался чужим, а нынче он был яростно враждебен. Он хорошо понимал, что это такое, но это тяжело и для закаленного мужчины, а что о ней говорить?
№№№№№№
Пианист молчал в эти дни. Он вроде бы устранился от всего происходящего в замке, хотя Старик не сомневался, что ко всему этому он был причастен. Он не мог даже поговорить с Двойником. О чем-то узнать. Ясно было, что все решать придется самому.
Все было непонятно и зыбко в этой реальности.
Иной раз ему казалось, что сбылась старая примета о том, что бог забирает того, кого мы больше всех любим, потому что ревнует и завидует этой любви. До сих пор он этому не слишком