align="center">
ИСТОРИЯ ОДНОГО ЛЕТА
ВСТУПЛЕНИЕ
Мой дедушка Игнат Герасимович, которого почему-то все звали Гриша (дядя Гриша, дед Гриша), был пограничник. И не просто пограничник, а самый настоящий полковник – заместитель командующего Краснознаменным Тихоокеанским Пограничным Округом по тылу. Мы жили в самом центе Владивостока в «генеральском» доме, в котором сейчас расположен Музей Пограничной Славы. В сентябре 1973 года дед вышел в отставку, а в мае 1974 года уехал жить в Минск. Мы – я и мои родители – остались во Владивостоке.
Уезжая в Минск, дед Гриша подарил мне настоящую пограничную фуражку, настоящие полковничьи погоны, настоящую полевую сумку и настоящую кобуру для пистолета Макарова. Не надо, думаю, говорить, что эти подарки были предметом зависти всех пацанов во дворе, а также моего троюродного брата Игоря Садчикова. Хотя Игорь был на самом деле и вовсе не брат мне, а троюродный дядя, но так как он бы старше меня всего на два года, считалось, что мы братья.
Каждое лето меня отправляли в деревню к бабушке Лене. В то далекое лето 1978 года я, как и всегда, проводил каникулы в деревне у бабушки. Лето принесло множество различных приключений, о некоторых из которых я вам и расскажу.
ТОВАРИЩИ СУХОВЫ
Однажды в поселковом клубе показали один из самых любимых фильмов всех мальчишек – «Белое солнце пустыни». Надо ли говорить, что на следующий день все мальчишки поселка – как местные, так и приехавшие на лето – играли в басмачей и красноармейцев. Самой желанной ролью была роль героя – роль товарища Сухова. Быть Петрухой никто не хотел. Оно и понятно – Петруху убили, а быть убитым никто не желал.
Как-то раз солнечным утром, когда бабушка ушла на работу, я надел фуражку, нацепил полевую сумку и кобуру и пошел в святая-святых – в сарай. Надо сказать, что в том году мне исполнилось восемь лет. Сарай манил себя всякими диковинными вещами, весьма любопытными для любого восьмилетнего пацана: керосиновая лампа с колбой, небольшой якорь, дедовы удочки, капкан, разный инструмент, рыболовная сеть и много иного, чего память уже отказывается вытащить из свей глубины. Сарай был любимым местом для игр, а также в нем хранился мой велосипед.
Над входом в сарай было маленькое окошко, из которого можно было обозревать дорогу, ведущую к сараю, и дальше – мимо чужих сараев, через луга и рощи к Большой речке, куда мы с пацанами ходили купаться и ловить раков. Я забрался на хлипкий чердак сарая, представлявший собой просто жердевой настил для хранения весьма нетяжелых предметов. Возле окошка я постелил матрас, который взял с кровати, стоявшей в сарае, на которой дед Саша иногда спал в теплое время года, когда употреблял горячительных напитков больше, чем следует. На матрас положил полевую сумку, в которой лежал кулек с пряниками: еще с детства я прекрасно понимал, что война – войной, а обед – по расписанию.