с веревкой и втащил их наверх.
Пэдди пригласил отца Ральфа зайти к ним, но тот улыбнулся и покачал головой.
– Меня ждут в Большом доме, – сказал он.
Мэри Карсон услышала его голос прежде, чем кто-либо из прислуги, – он обошел дом кругом, рассчитав, что с парадного хода легче попадет в отведенную ему комнату.
– Ну нет, в таком виде вы не войдете, – сказала она ему с веранды.
– Тогда сделайте одолжение, дайте мне несколько полотенец и мой чемодан.
Нисколько не смущаясь, она стояла у полуоткрытого окна гостиной и смотрела, как он стянул мокрую рубашку, сапоги, брюки и стирает с себя жидкую грязь.
– Никогда не видела мужчины красивее вас, Ральф де Брикассар, – сказала она. – Почему среди священников так много красавцев? Ирландская кровь сказывается? Ирландцы ведь красивый народ. Или красивые мужчины ищут в сане защиту, ведь такая наружность осложняет жизнь? Ручаюсь, все девчонки в Джилли чахнут от любви к вам.
– Я давно уже научился не обращать внимания на влюбчивых девиц, – засмеялся он. – Некоторые способны влюбиться во всякого священника моложе пятидесяти, а если священнику нет тридцати пяти, в него, как правило, влюблены все. Но откровенно соблазнить меня пытаются только протестантки.
– О чем вас ни спросишь, ответа начистоту не жди – так? – сказала Мэри Карсон. Выпрямилась и положила ладонь ему на грудь. – Вы сибарит, Ральф, вы принимаете солнечные ванны. Что же, у вас всюду такой загар?
Он с улыбкой наклонился, усмехнулся ей в волосы, расстегнул полотняные кальсоны; они соскользнули наземь, он отбросил их ногой и стоял, точно статуя, изваянная Праксителем, а Мэри обошла его и неторопливо осмотрела со всех сторон.
События последних двух дней веселили его, развеселила и внезапная мысль – а ведь Мэри Карсон, пожалуй, гораздо уязвимее, чем он воображал! Однако он неплохо знал ее и потому бесстрашно спросил:
– Вы что же, Мэри, хотите, чтобы я занялся с вами любовью?
Она оглядела вяло поникший знак его мужского достоинства, насмешливо фыркнула:
– И в мыслях не было так вас утруждать! А вам нужна женщина, Ральф?
Он презрительно вскинул голову:
– Нет!
– Мужчина?
– Они еще хуже, чем женщины. Нет, никто мне не нужен.
– Так что же, обходитесь сами?
– Ни малейшего желания.
– Любопытно. – Она шагнула обратно в гостиную. – Ральф, кардинал де Брикассар! – съехидничала напоследок. Но, уйдя от его проницательного взгляда, сникла в своем глубоком кресле, стиснула кулаки, охваченная бессильной злобой на капризы судьбы.
Отец Ральф, обнаженный, сошел с веранды на подстриженный газон и остановился – руки закинуты за голову, веки сомкнуты; он подставлял все тело теплым, вкрадчивым, покалывающим струйкам дождя, и они чудесно ласкали незащищенную кожу. Стало совсем темно. Но в нем сохранялось все то же вялое спокойствие.
Речка вышла из берегов, сваи, на которых стоял дом Пэдди, все глубже уходили в воду,