книг всех времен и народов. Ожидание длилось вечность. Говорили о неведомом Пианисте, настоящем Демоне, которого многим из них доводилось слышать и видеть. Занесло его к ним откуда-то из Германии, он был молодым профессором философии, но когда этот человек садился к роялю и начинал играть, женщины лишались чувств и падали замертво к его ногами, ни одной из них не удавалось спастись от его чар, так прекрасен он был, так божественна была его музыка.
– Божественна? Вы говорите о Демоне, – напомнил рассказчику тот, кто стоял рядом с ним. Но тот, в запале неистовом, не обратил на него никакого внимания.
Говорили и другие много и подробно. И все-таки они ждали встречи со знаменитым писателем и никому неведомым пианистом, чья личность была овеяна странными тайнами. Он спрашивали себя, кто поразит их умы и души больше – тот или другой.
Сам профессор, прохаживаясь среди своих гостей, прислушиваясь то к одним, то к другим разговором, только усмехался. Ему всегда были интересны и забавны такие ситуации. Как люди, и люди яркие и образованные способны восхищаться сомнительными чужими талантами, не обращая внимания на свои собственные дарования. Им необходимы кумиры, потому что не хочется прилагать усилий для того, чтобы что-то грандиозное создать самому, представить миру свое творение и стать его неотъемлемой частью. И только немногие, самые мужественные и отважные могут не только соучаствовать, но и творить, не только восторгаться, но и давать повод для восторгов.
Бесспорно, профессору был интересен знаменитый писатель, но он и сам, если был не на равных с ним, то и не в толпе поклонников оставался. Его исторические романы – это удивительные панорамы самых разных эпох. Он смел надеяться на то, что они будут интересны и тем, кто появится в мире и в середине, и в конце того самого ХХ века, о котором сейчас говорят взахлеб.
– Пророк? НО может быть, и не нужно никаких пророков, если век будет таким страшным, как они говорят, то лучше ничего не знать о грядущем. А просто жить. Получать радости от этого дня, и не особенно задумываться о том, что с ними со всеми может случиться в дальнейшем.
№№№№
Писатель появился первым. Торопливо, как-то боком вошел в комнату. Растерянно кивал тем, кто со всех сторон его радостно приветствовал. Он был как обычно, не здоров, угрюм и несчастен. Он знал, что его святая обязанность – появиться здесь. Они ждали его, интересовались им, с каким-то непонятным интересом читали все, что выходило из-под его пера.
Да ему и самому важно было приобщиться к реальности. Но он не умел очаровательно всем улыбаться, говорить комплементы, а потому и не мог забыть огромного барина, считавшегося лучшим из русских писателей, и так презрительно всегда его встречавшего. Даже не его самого, а его произведения, упоминания его имени. Они старались нигде не появляться вместе, но мир слишком тесен, и порой избежать друг друга, было крайне сложно. И все-таки, словно две звезды они кружились на разных орбитах,