каменный круг спасательный,
Разбивающий по слогам
Надоевший шум и гам
За пределами слышимого
Моря за шлюпкой —
Нельзя такой хрупкой
Проситься в ладони
На передышку,
Листать, как книжку,
Разглаживая перегибы —
Выравнивая настроение,
Пока на подоконнике идет
Улыбок бережное цветение…
Наблюдение. Легенда.
Глубокая тоска по восхищению,
Согласно наблюдению
Со стороны.
И эти врожденные склонности
Не создавать противодействий
Для наших приветствий,
Когда мы полностью обездвижены
И можно вращать —
Не перекрутиться.
А может, и нет ничего иного
Для цикла годового,
Ради нескольких встреч
От прежних существований,
На грани приличия,
Устав от двуличия
И вынужденности
Казаться толстокожими
С мыслями расхожими,
Оставленными в одиночестве,
Выработанном или завоёванном
Тихой мольбой – новой главой,
Чтобы улавливать оттенки
Тонко настроенных антенн
На талантливые преувеличения
С уверенной манерой подачи,
Желая удачи
И точности звучания,
Доверяя своему ощущению,
Что всё-таки в душе засела
Глубокая тоска по восхищению…
Сети. Легенда.
Секрет наших паутин —
Лечь вдвоем на карантин
Неиспользованным материалом,
Близким по составу
В поиске вариантов
Ловчих сетей —
Случайных идей,
И укрытий на время линьки,
Листать твои картинки,
Как поддающиеся суставы
Заскрипевших шестеренок
Вновь запущенного механизма,
Вызволенного из консервации,
Где мягкие интонации
Находят себе применение
В жидкой форме,
Подвешенной на волокне,
Каплями по спине,
Ртами, озирающими местность,
Поставив в известность,
Что хотят друг друга тела,
А у наших душ есть и другие дела,
О которых
Никому из последующих —
Ни слова,
Ни даты, ни года —
Такая порода,
Сродни марок
Дорогих вин,
Которые умеют хранить
Секрет наших паутин…
Тетрадь. Легенда.
Потеснившая мою тетрадь,
Чтобы всё непременно знать
И догадываться —
Ближе укладываться,
Укутавшись скрепленными
Листами белой бумаги
У костра в моём овраге,
Чтобы от ветра прятаться
Среди клеток и линий,
От чужих брошюр —
Картонных шкур,
Ведь наши приметы – особые,
Не терпящие
Изношенных