что будет? – удивился богатырь.
– А станут тебя повсюду искать, да не найдут, и мамочка заплачет…
– Не родня, – решил Жихарь. – Тот был премудрый, а ты, гляжу, преглупый. За чужого дядю голову подставляешь. Дай пути, не доводи до худого.
– Лучше сделай так, шоб я тебя не видел, – сказал Дерижора Подержи Мой Тулуп.
– А, это можно, – охотно согласился Жихарь. Он за спиной соорудил из указательного и безымянного пальцев нехитрую рогульку и рогулькой этой ткнул княжьему заступнику в черные печальные глаза.
Дерижора возопил и схватился руками за лицо.
– Глаз не бабья снасть, проморгается, – утешил его богатырь, потом легонько плечом устранил с пути и побежал в терем.
На лестнице никакой стражи не было вовсе, и в княжескую светлицу богатырь ворвался невозбранно, но тут в нос ему шибанула страшная вонь, будто не ко владыке Многоборья Жихарь пожаловал, а в несчастное село, где погуляла Коровья Смерть.
Князь Жупел Кипучая Сера лежал на столе в небольшом гробу, скрестив на груди связанные на всякий случай тряпицей ручки. Личико у князя стало от смерти желтенькое, носик востренький, даже жалко было смотреть постороннему человеку, незнакомому, на свое счастье, с Жупелом.
Над гробом, превозмогая смрад, убивалась княгиня Апсурда. Она слегка колотилась покатым лобиком о край домовины и задавала воющим голосом покойнику напрасные и безответные вопросы: на кого именно он ее покинул и чего ему на белом свете не хватало.
По лавкам вдоль стен светлицы сидели ближние слуги, премудрые советники и просто непременные при всяком похоронном деле старички и старушки. Когда вдовствующая княгиня особенно высоко забирала голосом, они помогали ей таким же воем.
– Доигрался, подлец, – разочарованно проворчал Жихарь. – Не только околеть успел, но и провонять удосужился…
Но только Жихарь был уже не тот. Много чего он в своих странствиях насмотрелся, много чего наслышался. Прищемил себе богатырь ноздри пальцами и не побрезговал склониться над мертвецом.
– Так, – сказал он громко. – Не обессудь, скорбная вдовица, а только придется муженьку твоему допрежь похорон вбить в белые груди осиновый кол, чтобы не вздумал за гробом баловаться…
Скорбная вдовица завыла громче прежнего, а сочувственники подхватили. Княжий советник Корепан, седой и на вид благообразный даже, кашлянул и сказал осторожно:
– Не дело задумал, ваше богатырство. Он же все-таки князь, и хоронить его надо по-княжески, тризну справить…
– Ладно, – прогундосил Жихарь. – Ради княгинюшкиного спокойствия не будем ему кола втыкать, похороним по-княжески: выроем преглубокую яму, заколем коня любимого, слуг верных туда же метнем. Он ведь и в Костяных Лесах без советника, например, не обойдется…
Верные слуги и соратники покойного мигом устали завывать по князю и заголосили по себе в том смысле, что верные-то они верные, но не до такой же степени!
– О